Вызывающий ночные кошмары взгляд императора прошелся по дюжине стражей.

– Она сказала перед этим хоть что-то?

– Нет, ваше превосходительство, – произнес один из особых стражей. Остальные солдаты из тех, что могли видеть Кэлен, согласно кивнули головами. Элитная стража императора не считала нужным комментировать заявления низших по отношению к ним людей.

– Тогда что же с ней случилось? – спросил Джегань сестру, которая, похоже, была готова грохнуться на землю и ползать у его ног.

Сестра Эрминия вздрогнула, почувствовав гнев, наполняющий его голос.

– Не имею ни малейших представлений, ваше превосходительство, клянусь вам. Я спала в ожидании, когда может понадобиться моя служба. – Она указала рукой в дальнюю часть пространства шатра. – И сестра Улисия тоже спала. Я проснулась оттого, что услышала ее голос. Сначала я подумала, что она обращалась ко мне.

– И что же она говорила? – спросил Джегань.

– Я не смогла понять ее, ваше превосходительство.

В этот момент Кэлен поняла, что и Джегань не представляет, что именно говорила сестра Улисия. А он всегда знал не только речи сестер, но и их мысли и планы. Он был сноходцем. Он странствовал по закоулкам их сознания. Он был тайным участником всего.

И тем не менее он не принимал участия в том событии.

Или, как подозревала Кэлен, возможно, он не хотел произносить вслух то, что уже знал, и при этом любил испытывать и проверять людей вот таким образом, задавая вопросы, на которые уже заранее знал ответы. И всякий раз бывал ужасно недоволен, когда ловил кого-либо на лжи. Не далее как накануне он излил свою ярость и просто задушил насмерть нового пленника-раба, который соврал ему по поводу кусочка еды, взятого с подноса, предназначенного для императорского обеда. Джегань, такой же огромный и мускулистый, как любой из его элитных стражей, совершил это одной могучей рукой, обхватив ею шею худого изможденного человека. Остальные рабы терпеливо ждали, пока император завершит ужасающее убийство, а затем унесли бездыханное тело из шатра.

Джегань наклонился и, схватив сестру своей мясистой рукой за волосы, поставил на ноги.

– Так что с тобой, Улисия?

У женщины закатились глаза, ее губы продолжали шевелиться, а язык бесцельно болтался в открытом рту.

Джегань схватил ее за плечи и с силой тряхнул. Голова сестры Улисии безвольно качнулась сильно вперед и назад. Кэлен даже подумала, что он сейчас может запросто сломать ей шею. Ах, как ей хотелось, чтобы он сломал! Тогда заботы Кэлен уменьшились бы на одну сестру.

– Ваше превосходительство, – лебезящим тоном сказала сестра Эрминия, – она очень нужна нам. – А когда император бросил взгляд в ее сторону, добавила: – Ведь именно у нее роль участника.

Джегань задумался над словами сестры Эрминии, они явно пришлись ему не по душе, но он не стал с ней спорить.

– Первый день… – простонала сестра Улисия.

Джегань подтянул ее чуть ближе.

– Первый день чего?

– Зимы… зимы… зимы, – продолжала бормотать сестра Улисия.

Джегань огляделся по сторонам, хмурым взглядом пройдясь по всем, кто был шатре, будто спрашивая у них объяснений. Один из солдат рукой указал на выход из шатра.

– Всего лишь рассвет, ваше превосходительство.

Джегань пристально взглянул на него.

– Что?

– Ваше превосходительство, сейчас наступает утро первого дня зимы.

Джегань выпустил сестру Улисию из рук, и та тяжело свалилась на покрывающие пол ковры.

Он пристально смотрел на выход из шатра.

– Пожалуй, действительно так.

Через небольшую щель, протянувшуюся вдоль края занавеса, закрывающего выход, Кэлен смогла различить снаружи появившиеся на небе первые цветные полоски. И еще она смогла заметить других элитных стражей из личной гвардии императора. Ни один из них не мог заметить Кэлен; все они были в полном неведении относительно ее присутствия здесь. Но люди из особой охраны, которые были сейчас внутри шатра, прекрасно видели ее. И рядом с элитной стражей Джеганя были такие же. Их задачей было следить, чтобы Кэлен никогда не покидала шатра без сопровождения.