– Да, да, помню! – обрадовалась я. – «На берегу неба» помню, остальное смутно. И мальчик, помню, такой темненький, харизматичный. Ну, договаривайся. А он модный? Так что ж ты раньше молчала?!

– Молчала, потому что знаю: он не работает в этот Новый год. Он со своим продюсером Айзеншписом, вроде, улетает за границу. Сейчас спрошу…

В конце дня Лена огласила «приговор»:

– В общем, так. Шмилич со своим подопечным готов приехать и 2 и 1 января и даже 31 декабря. Но это удовольствие обойдется тебе в сто тысяч долларов. А вообще у тебя буквально день-другой на раздумья, так как у них уже билеты в Швейцарию куплены на 1 января…

– М-да, – озадачилась я. – Сейчас мужу перезвоню, подожди.

– Витя, – начала я с ходу. – А можно я Диму Билана приглашу?

– Кто такой? – угрюмо буркнул супруг.

– Ну, он поет «На берегу неба», «Мулатка»…

– Ясно. Нет, не слышал. А сколько стоит?

– Сто тысяч… – Я кусала губы, сжимая кулачки и мысленно повторяя: «Да. Скажи—да».

– Деньги, конечно, немалые, – задумался Виктор Николаевич. – Могла бы себе колечко приличное купить. Но, в принципе, мне все равно, решай сама.

Я положила трубку и потерла руки. Снова набрала номер Лены.

– Лена! Соглашайся. Приглашаем Диму Билана!

Лена что-то пробурчала в трубку типа «хозяин – барин», но уже практически на следующий день я получила и согласие Юрия Айзеншписа и время нашего рейса в Сочи от Виктора Николаевича.

А 31 декабря, прямо перед самым вылетом, мы с Виктором Николаевичем отправились в Подмосковье покататься на горных лыжах.

К слову, меня всегда удивляла в собственном муже его абсолютная невозмутимость. Обнаружив, что часы показывают уже шесть вечера, а мы все еще под Москвой и все еще на лыжах, я потеряла всяческое терпение. А вот Виктор Николаевич, периодически поглядывая на часы, не отступил ни на шаг от задуманной программы, докатавшись до конца.

В итоге, в девять вечера мы буквально вбежали в салон самолета, где во втором отсеке нас ожидали Юрий Шмильевич Айзеншпис, Дима и его танцоры.

Я улыбнулась, поздоровалась, сказав, что зайду к ним попозже познакомиться. Мы взлетели.

Никогда не забуду, как в тот момент Дима, который сидел в наушниках, смотрел на мою меховую шапку «DSquared». Этот странный взгляд я поняла лишь позже…

Мы уже летели, когда я вновь подошла к ним и извинилась:

– Юрий… – запнувшись, сказала я, понимая, что напрочь забыла его отчество без всяких шансов вспомнить.

– Да ничего, – ответил Айзеншпис. – А к Новому году-то успеем?

– Конечно! – подтвердила я не совсем уверенно.

– Вы что, на лыжах катались? – поинтересовался он. Услышав мой утвердительный ответ, засмеялся. – Оригинально! А ты с Димой знакома?

– Нет, – ответила я. – В смысле, лично не знакома.

– Дима, – тут же представился Дима Билан, снимая наушники.

– Яна! – улыбнулась я, еще не зная, сколько мне придется пережить с этим молодым артистом.

Самолет приземлился около одиннадцати часов, и мы как оглашенные помчались в гостиницу «Рэдиссон-Парк-отель», которая в то время принадлежала Виктору Николаевичу. На сборы отводилось пятнадцать минут, в зал же мы ворвались буквально без пяти двенадцать.

Димино выступление было запланировано сразу же после поздравления Президента, и он помчался прямиком к сцене. Юрий Шмильевич, тем временем, подсел за наш столик, поближе к Виктору Николаевичу – ему не терпелось познакомиться с человеком, который все это оплатил.

Пока они разговаривали, я смотрела за действием, происходившем на сцене – Дима начал свое выступление. Он исполнил несколько незамысловатых хитов, среди которых была та самая «Мулатка» – быстрый шлягер, который я сразу же выделила среди прочих. Кроме того, мне была интересна реакция моих гостей.