Соня знала меня лучше, чем никто другой. Ее голубые глаза тут же взволнованно обвели мое лицо и сконцентрировались на глазах.

– Все в порядке. Руку поранил во время работы.

Я выпрямляюсь и с особым трудом снимаю обувь.

– Покажи! Нужно в травмпункт! Дед, неси аптечку!

– Да перестань, Сонь! Угомонись.

В дверном проеме появляется дед Сони и смотрит на меня своим стальным взглядом вояки.

– Гулял всю ночь, по девкам шлялся, а ты тут кудахчешь по нему!

Я никогда не нравился Василию Аркадьевичу, он, должно быть, мечтает, чтобы я сдох побыстрее, и его внучка овдовела.

– Деда! – Соня хмурит свой идеально гладкий лоб.

– Чего деда! Не видишь что ли, какой потасканный он! Пока ты тут борщи ему варишь и торгашкой подрабатываешь, чтобы кормить этого оборванца, он по девкам ходит.

Внезапно я чувствую, как кровь в жилах начинает закипать, а мышцы на руках напрягаться. Глаза застилает пелена гнева после ударившего в голову адреналина. Я быстро обуваюсь, беру ключи от тачки с тумбы и быстро разворачиваюсь.

– Дим! – Соня босиком выбегает в холодный подъезд. – Дим, постой!

Я игнорирую попытки жены остановить меня и быстро спускаюсь по ступеням. Прихожу в себя только когда оказываюсь на улице. Глубоко дышу, чтобы унять бешеную злобу по отношению к себе, к дерьмовой жизненной ситуации и к этому старому хрычу.

Достаю телефон из кармана джинсов и быстро набираю знакомый номер:

– Яна, через пятнадцать минут буду у тебя.

9. Глава 8

Дима

– Я знала, что ты вернешься… – тихий голос Яны раздается под моим подбородком в тот момент, когда она лежала на моей груди после очередной измены. Ее прикосновения странно ощущались: раньше, когда мы также лежали с Соней, переводив дыхание, жена выводила узоры на моей груди и беспрестанно целовала мое лицо, Яна же, наоборот, лежала, не двигаясь, и игриво царапала острыми ногтями кожу моего плеча. Я чувствовал на себе чужой запах, слишком резкий, чтобы попытаться игорировать его; Соня пахла по-другому, более сладко и по-родному.

Будет ложью, если я скажу, что в этот раз все было идеально. Возможно, Яна и не заметила изменений во мне, но когда я был в ней, в один момент вместо копны рыжих волос на подушке мне померещились светлые пряди жены, а потом и вовсе я не мог избавиться от миража лица Сони перед глазами. Это было словно наваждение, я много раз моргал и тряс головой, пытаясь избавиться от образа своего Ангела перед глазами, но не мог. И это стало для меня пыткой. Словно неведомые силы наказывали меня за предательство, раз за разом показывая мне лицо жены.

И сейчас, когда я совершил очередной обман, когда вышел из состояния аффекта, и неизмеримая злость на деда Сони прошла, я понял, что натворил. Яна продолжала лежать на моей груди, о чем-то беспрестанно болтать, а я не мог отделаться от паршивого чувства внутри. Какого черта я творю? Я же решил прекратить это раз и навсегда.

– Мне пора, – перебив болтающую бывшую, я встал с подушки, отчего Яне пришлось сесть на кровати и нахмурить свои идеально выщипанные брови. Она молча следила за тем, как я хожу по ее спальне в поисках своих вещей, совсем не стесняясь своей наготы. – Это был наш последний раз.

– Со спокойной душой вернешься в теплую кровать своей жены? – Яна прислонилась спиной к мягкому изголовью кровати и прижала к оголенной груди край одеяла.

– Мы вновь совершили ошибку. Я был не в себе, а ты просто оказалась рядом, – я смотрел прямо в зеленые глаза рыжей бестии в тот момент, когда застегивал ремень на своих брюках. – Я люблю жену и сделаю все возможное, чтобы сохранить свой брак.