– Борьба за свою жизнь, отстаивание своего мнения, желание не сдаваться – это помогло тебе сбежать, обманув тех, кого раньше невозможно было обмануть. Вот! Слышала? Вот это и спасло тебя в тот раз и сегодня. Характер. Остальное дерьмо. Запомни, не смей извиняться, даже если не права. Не смей никому показывать своё воспитание. Иначе ты сдохнешь. Мне бы этого не хотелось. Теперь ты поняла, как надо жить начиная с этого момента?
Ничего не поняла, но киваю. Я обманываю его и пусть… зато сохраню себе жизнь. Слова Лазарро для меня просто непонятны.
На лице Лазарро появляется улыбка. Наконец-то, всё закончилось…
– Я, мать твою, что сказал тебе? Не ври мне!
Дёргаюсь всем телом, когда он снова хватает меня за лицо ещё больнее, чем в первый раз.
– Не будешь со мной честна, будет больно. Такой принцип. Не будешь слушать меня, будет больно. Не отбросишь всю эту хрень, которую вдолбили в твою голову, будет больно. А боль я причинять умею, – рычит он и ещё ниже склоняется надо мной.
– Я не понимаю… не понимаю… прости… я не понимаю… – едва могу выдохнуть.
Из его приоткрытых губ доносится кофейный аромат. Резко очерченные скулы приподнимаются, а затем его глаза становятся светлее.
– Вот так лучше. Намного лучше. Я научу тебя, Белоснежка. – Его большой палец надавливает на мои губы. Он сминает их, проводя из стороны в сторону. Боже мой… мне становится плохо. Очень плохо… голова начинает кружиться. Я вижу только его лицо и буквально теряю рассудок.
– Всё у тебя получится. Но со мной твои выкрутасы не пройдут. Запомни. Нарушишь мои правила – я накажу тебя, Белоснежка, – он хмыкает и щёлкает меня по носу, словно ничего странного не случилось.
Господи, куда я снова попала? И кто этот человек на самом деле? Какая из его улыбок была настоящей? И сколько правил теперь будет, чтобы выжить?
Глава 5
Я не могу прийти в себя от произошедшего, а совершенно спокойный Лазарро уже сидит на стуле с новой чашкой кофе в руках. Разбитое стекло уже убрали, как и пятна. А я, шокированная сижу и смотрю на него. Он ведёт себя, как обычно. Завтракает и улыбается мне.
– Ешь, – Лазарро указывает на мою тарелку.
Опускаю взгляд к оладьям с мёдом, ягодами и взбитыми сливками. Тошнота дерёт горло.
– Благодарю, я не голодна, – выдавливаю из себя.
– Ты, блять, издеваешься? У тебя память, как у рыбки? Я же только…
– Хорошо-хорошо, не кричи, – быстро шепчу, мотая головой от повышенного и злого голоса Лазарро.
Он испепеляет меня взглядом, ожидая нормального, по его меркам, ответа.
– Это будет крайне невоспитанно и невежливо по отношению к гостеприимному хозяину дома, но я… не могу это есть. После долгого голодания и отсутствия нормальной пищи, такая для меня… сложная. Желудок не справляется. Позавчера меня вырвало… прости, я порчу тебе аппетит, но ты сам захотел честности. Я ем только ягоды. Вчера ела. Тогда мой организм воспринимает это нормально. Для меня такая пища слишком тяжёлая. Я… я бы не отказалась от овсянки на воде… но не имею права выбирать, так что не волнуйся, просто поем ягод, – опять краснею и шумно вздыхаю. Он вынудил меня признаться в ужасно личных вещах, а это недопустимо. Папа был бы недоволен мной.
– Итан, – низким голосом зовёт кого-то Лазарро. К нам подходит тот самый главный.
– Да, Босс.
– Скажи, наш повар смертник? Он не в курсе приказа помочь моей гостье наладить питание?
– Я передавал это ему, Босс.
– Тогда он мертвец. Немедленно найди нашей гостье грёбаную овсянку! И чтобы я больше не слышал о том, что её тошнит, и она убивает свой организм!