В общем, Машенька, сама не осознавая, вела себя все более и более неадекватно. То она требовала личного пространства и демонстративно закрывалась в туалете. Могла просидеть там и два часа, и три… И писа'ла, писа'ла конспекты…
Потом она сбежала от меня на другую фирму, не предупреждая, не сказав ни здрасте, ни до свиданья. Я слышала, что там она еще больше деградировала, присела на наркотики…
Пять лет назад Машенька пришла на фирму «Элит» молодой, умненькой и красивой девочкой. А сейчас на нее жутко смотреть. Костлявая, злобная, неухоженная, никчемная… Чего сидит на фирмах? Чего мечется и все ниже скатывается? А того, что домой ехать нельзя, Машенька больше всего на свете боится расстроить бабушку, ведь старушка так ею гордится…
P. S. Да, именно так и выходит у многих. Когда я писала эту главу, у меня мурашки шли по коже, насколько горько все оборачивается для многих. Причем, чем чище, наивней, слабей девушка, тем хуже конец. Вариаций много, почему заканчивают деградацией, наркозависимостью и т. д. Не всем попадаются такие «Александры». Некоторые приходят в нормальные места, но подводят другие обстоятельства. Одна встретила знакомого на заказе, и он слух про нее разнес знакомым, другая стала жертвой альфонса, третьей семью надо кормить, а заработать много не выходит… Им очень хочется чего-то добиться, доказать всем вокруг, что верно выбрали путь и он окончится триумфом (ведь от этой работы ждут чуда, приходя, они уверены, что жизнь их должна повернуться на сто восемьдесят градусов), но не всегда это получается быстро, триумф оборачивается позором, и девушки начинают медленно, но верно сходить с ума…
Дашкина свадьба
Женя смотрит на нее несколько времени пристально, покачивает головой и говорит многозначительно:
– Странная ты девушка, Тамара. Вот гляжу я на тебя и удивляюсь. Ну я понимаю, что эти дуры, вроде Соньки, любовь крутят. На то они и дуры. А ведь ты, кажется, во всех золах печена, во всех щелоках стирана, а тоже позволяешь себе этакие глупости. Зачем ты эту рубашку вышиваешь?
Тамара, не торопясь, перекалывает поудобнее ткань на своем колене булавкой, заглаживает наперстком шов и говорит, не поднимая сощуренных глаз, чуть склонив голову набок:
– Надо что-нибудь делать. Скучно так. В карты я не играю и не люблю.
Женя продолжает качать головой.
– Нет, странная ты девушка, право, странная. От гостей ты всегда имеешь больше, чем мы все. Дура, чем копить деньги, на что ты их тратишь? Духи покупаешь по семи рублей за склянку. Кому это нужно? Вот теперь набрала на пятнадцать рублей шелку. Это ведь ты Сеньке своему?
– Конечно, Сенечке.
– Тоже нашла сокровище. Вор несчастный. Приедет в заведение, точно полководец какой. Как еще он не бьет тебя. Воры, они это любят. И обирает небось?
– Больше чем я захочу, я не дам, – кротко отвечает Тамара и перекусывает нитку.
– Вот этому-то я удивляюсь. С твоим умом, с твоей красотой я бы себе такого гостя захороводила, что на содержание бы взял. И лошади свои были бы, и брильянты.
– Что кому нравится, Женечка. Вот и ты тоже хорошенькая и милая девушка, и характер у тебя такой независимый и смелый, а вот застряли мы с тобой у Анны Марковны.
Яма
Опыт работы Даши в сфере интим-услуг был солидным – то ли шесть, то ли восемь лет, неважно. Но она не истаскалась на удивление, внешность у нее была премиленькая. Тридцать три года, золотистые волосы, голубоглазая, стройная. На свежих щечках появлялись ямочки, когда Дашка улыбалась, а улыбалась она часто, так как характер был легкий и безалаберный.