Почему я должна это слушать?! Плевать мне было, кто там у кого родился! Дал бы денег и шел уже к своей Галочке!

— Поздравляю тебя, тигренок, — произнесла с придыханием, кажется, поспешив и перебив его.

— Спасибо, — немного недовольно выдал Веня, обидевшись на столь пренебрежительное отношение к его огромной радости с моей стороны. — Ты давай, ужмись там немного, — громко кашлянул он в динамик, из-за чего я чуть не оглохла. — Мы с женой в Эмираты полетим в конце месяца. На квартиру дам, а остальное — сама.

Зашибись! Со своей старухой в Эмираты летит, а я ужиматься должна! Вот пусть бы тебя твоя Галочка и удовлетворяла, да только она в его штанах не была уже как минимум год. Видимо, считала, что там всё давно сдохло.

— Не хочу сама! — возмутилась я, надув губы. Всё же, как бы я ни сердилась, других желающих оплатить моё жилище на горизонте пока не наблюдалось. Да и характер у Веника мерзкий, он с работой может подгадить.

Словно муха на... варенье, из подсобки поспешила вылезти Лариса. Хоть она и изображала всем своим видом незаинтересованность, но уши грела не стесняясь.

— Маюш, я вернусь, и мы что-нибудь придумаем. Галка насела, сил нет! То одно ей на отдых надо, то другое! Она у меня еще на пять килограмм поправилась и в купальник не влазит! — кудахтал дед, рьяно оправдываясь.

— Так, может, ей ужаться и меньше жрать? — не выдержав, спросила с насмешкой.

Венику это не понравилось. Он вообще очень дорожил своим «китом». Она же ему двух «китят» подарила и на все измены глаза закрывала.

— Не припомню, чтобы твоего мнения спрашивал! — вмиг посуровел старый пердун.

— Прости, Мурлыка, я просто ужасно тебя ревную, — прошептала наигранно покаянно, скосив глаза на Ларису. Та настолько обнаглела, что откровенно рассмеялась на мою реплику.

— Ладно, — смягчился он. — Мне пора уже. Деньги скину.

— Спасибо, любимый! — поблагодарила его, нажимая отбой и сразу же переключаясь на обнаглевшую администраторшу. — Тебя мама в детстве не учила не подслушивать чужие разговоры?

— А тебя — не спать с чужими мужьями? — парировала эта гадина с самодовольной улыбкой.

— А что ты так за чужих переживаешь? Лучше бы за своим следила! — раздраженно бросила я и, сняв фартук, отбросила его в сторону, покидая рабочее место.

— А куда это ты собралась? — сразу же прилетело мне недовольное в спину. — Опоздала почти на час, и до обеда еще полчаса...

— Проветрюсь, а то тут стало душно! — огрызнулась я и, не снижая скорости, продолжила своё шествие.

Едва я вышла из зала, наивно подумав, что хуже уже быть не может, как телефон вновь ожил. На этот раз звонила мать, разговоров с которой я старательно избегала несколько недель. При одном только взгляде на экран по телу прокатилась волна досады. Поколебавшись несколько секунд, всё же приняла входящий.

— Да! — холодно рявкнула в динамик, свободной рукой доставая из кармана пачку сигарет.

— Я уже думала, ты опять не ответишь… — немного растерянно произнесла она.

— Ответила. Что хотела?! — У меня не было никакого желания с ней разговаривать. Она одним своим голосом напоминала о том, кто я и откуда, а еще будила воспоминания о моем испорченном детстве.

— Узнать, как ты, — тихо и с грустью проговорила мать. — В институт не вернулась?

Я поморщилась от ее жалкого тона и глупых вопросов. С чего бы я возвращалась практически в конце учебного года?

— Нет, — вздохнула я, наконец оказавшись на улице, и теперь не таясь возмущенно выговаривала ей: — И с дедом спать не перестала. Что тебя еще интересует?

— Майя, дочка… — Голос матери задрожал, но меня это нисколько не впечатлило, и я закатила глаза. — Ну зачем тебе это? Приезжай домой. В следующем году опять поступишь. Далеко будет ездить, но я с соседом договорилась: он тоже каждое утро мотается и тебя бы подвозил...