Внутренний голос шептал мне, что стоило отказаться от всего этого сразу, но я понадеялась на безупречную репутацию семьи Моравиа. И вот во что это вылилось!

– Ну что ж! Пора тебе познакомиться с ним! Учти, характер у него не сахарок! – генеральша с усмешкой перешла на «ты». – Но я на тебя очень надеюсь! И очень рассчитываю!

Правильно говорят: «Не так страшна болезнь, как характер пациента!».

Я сделала глубокий вдох и, с трудом собравшись с мыслями, вышла из комнаты вслед за Элеонорой.

Она пошла по коридору, направляясь к одной из дверей.

– Любовь моя, – проворковала она под дверью, легонько постучавшись. – К тебе можно?

– Входи, – услышала я мужской голос, а Элеонора улыбнулась, приглашая меня внутрь.

Я пересекла порог комнаты, где должен был ждать генерал. «Помни! Эмоции мы оставляем за дверью!» – пронеслось в голове.

Стены комнаты были выкрашены в глубокий, насыщенный оттенок бордового, будто спекшаяся кровь, застывшая в неподвижности. Над головой раскинулся массивный потолок, украшенный лепниной с изящными завитками, которые будто наблюдали за каждым моим движением. Дверь в соседнюю комнату была открыта, а там виднелась массивная кровать с балдахином из тяжелой, полупрозрачной ткани, которая мягкими волнами спадала на пол, словно скрывая что-то под своей пеленой. В углу стоял старинный шкаф из темного дерева с резьбой, а на стенах – портреты в тяжелых рамах из потемневшего золота, взгляды которых казались живыми, следили за каждым моим движением. В воздухе витал запах старых книг, пыли и какой-то едва уловимой нотки магии, которая будто бы пронизывала всё вокруг.

Генерал сидел в кресле спиной ко мне, и его плечо – крепкое, уверенное – было единственным, что я могла различить.

Рядом стояла роскошная трость, аккуратно прислоненная к ручке кресла. Я увидела лишь его мужественный профиль: темные, чуть вздернутые брови, прямой нос, мягкий изгиб губ. Передо мной был молодой мужчина, и это было, пожалуй, самое грустное.

Элеонора заметила мое замешательство. Ее брови нахмурились, губы сжались в тонкую линию.

– Дорогой, – тихо произнесла она, – познакомься. Это – твоя сиделка. Ее зовут Элана. Она будет ухаживать за тобой.

Генерал, словно нехотя, повернул голову, и я почувствовала, как в его взгляде вспыхнуло что-то – смесь недовольства и внутренней боли.

– Зачем мне сиделка? – его голос прозвучал резко, чуть хрипловато.

Но я услышала в нем и нотки скрытой боли, и усталости. Он явно не хотел показывать свою уязвимость.

– Аврелиан, как зачем? – улыбнулась Элеонора, – чтобы ты побыстрее выздоравливал.

Генеральша заметила мое замешательство. Её брови нахмурились, а губы сжались в тонкую линию.

Она подошла ближе, и её аромат, смесь дорогих духов и чего-то ещё, невыразимо женственного, опьянил меня.

Генерал продолжал смотреть на меня вполоборота. Его взгляд был полон раздражения и недоверия.

Я чувствовала, как напряжение в комнате нарастает, словно натянутая струна.

Элеонора, казалось, наслаждалась этой игрой, её губы изогнулись в едва заметной улыбке, как будто она знала, что происходит в душе своего мужа.

– Я не нуждаюсь в сиделке, – произнес генерал, но на этот раз его голос звучал с пугающей твердостью. – Я неплохо справляюсь сам.

Я сделала шаг вперед, стараясь не выдать своего волнения.

Внутри меня бушевали эмоции, но я знала, что должна оставаться спокойной. В голове пронеслось: «Он не доверяет никому и пытается держать дистанцию. Он отвергает любые попытки ухаживания или помощи. Случай тяжелый».

– Господин генерал, – начала я, стараясь говорить уверенно, – я здесь, чтобы помочь вам. Я понимаю, что это непросто, но я обещаю сделать все возможное, чтобы облегчить ваши страдания.