– Не понимаю, что вдохновляющего в смерти. – сухо сказала Николетта.

– Смерть и искусство всегда тесно связаны.

Дверь открылась и появилась пара средних лет. Мужчина кивнул всем присутствующим, отдельно поздоровался за руку с Нандо, приглашенным следующим в кабинет, и повернулся к Алессии.

– Это же вы нашли Кристину? Я Антонио Раваллино, а это моя супруга Альфонсина.

Пара проигнорировала нервную женщину.

Синьора Раваллино улыбнулась Алессии:– Не уверена, что вы меня помните. Но я часто делаю покупки в вашей кондитерской.

Теперь девушка вспомнила ухоженную даму с идеально уложенными волосами, которая всегда заглядывала в магазин перед праздниками, но не удостаивала ее разговорами, как и прочих покупателей, а ведь перед Рождеством или Пасхой кондитерская полна народа.

Прошло не больше пятнадцати минут, как дверь снова открылась, вышел Нандо, напыщенный как павлин, и Алессию пригласили войти.

Марешалло Брандолини замер на минуту, разглядывая Николетту, словно диковинный цветок, потом покачал головой, нахмурился и закрыл дверь.

Девушке задавали те же вопросы, что и на предыдущих допросах, правда на сей раз ее спросили еще, видела ли она мобильный телефон, лежащий где-то рядом с разбитой машиной.

– Нет, я не видела мобильный телефон. Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Мы не обязаны объяснять наши вопросы, синьорина, идет расследование.

Когда Алессия вышла из кабинета, нервная женщина побелела как полотно и, схватив сумку дрожащими руками, проследовала в кабинет.

– Она отказалась со мной говорить. Дрожала, как осиновый лист. О, здравствуй, Андреа! – Николетта похлопала по плечу высокого загорелого мужчину, с которым они столкнулись на выходе.

– Кто это? Еще один свидетель? – Поинтересовалась Алессия, когда они вышли на площадь.

– Это Андреа Андолини. Учился у меня когда-то, потом уехал в Рим, но недавно вернулся. Симпатичный, правда?

– Определенно,– хмыкнула Алессия. В компании Николетты она ожила и снова почувствовала, что жизнь прекрасна.

Как ни странно, этой ночью Алессии не снились ни фонтаны с телами жертв, ни карабинеры. Она даже проспала.

Девушка открыла балконную дверь на террасу. Солнце уже во всю светило, горы покрылись туманной дымкой, день обещал быть теплым и приятным.

Открывать магазинчик не было никакого смысла, поэтому Алессия набралась смелости, чтобы пойти на главную площадь и выпить там чашечку капучино. Люди болтали, заполняя площадь стрекотом цикад, но когда она появилась, разговоры смолкли, как по команде.

Тем не менее она села за столик на самом солнце, которое пока не жарило, как сумасшедшее, заказала капучино и корнетто, достала телефон и сделала вид, что изучает что-то в интернете, оглядывая немногочисленных людей на площади. За дальним столиком она заметила Нандо и Андреа. Оба темноволосые и широкоплечие, но одутловатое лицо Нандо сильно контрастировало с загорелым, точеным лицом собеседника. Стиль их различался еще больше: поверх бежевого льняного костюма Нандо набросил розовый шарф, Андреа же ничем не выделялся из остальных в джинсах и белой футболке. Типичный южный денди и повседневность.

Мужчины что-то лениво обсуждали, когда к ним подошел хозяин бара, невысокий, толстый мужчина с глубоким бархатистым голосом, который завораживал слушателей. Должно быть, он поделился невероятными новостями, потому что оба мужчины буквально разинули рты, не видя, как комично выглядят, а хозяин бара наслаждался моментом. Леоне, так звали толстяка, гордился тем, что является самым информированным человеком в деревне; учитывая ее размеры и сплетни на каждом углу, это было нелегкой работой.