О том, что у нее хотели выведать, догадаться было несложно – в спальне под широким подоконником был вмурован небольшой сейф с кодовым замком. Дверца его была распахнута, а внутри ничего не было. Судя по следам на замке, сначала его пытались открыть то ли долотом, то ли ломиком, потом все-таки узнали код… В гостиной на столе красовались полупустые бутылки с настоящим армянским коньяком, остатки дорогой еды.

– Ну, командир, рисуй картину, и будем действовать.

Серега Прядко после нескольких удачных совместных дел свято поверил в способность Ледникова сразу, с ходу нарисовать возможную картину преступления и выдвинуть рабочую версию. Такими способностями Ледников действительно обладал, но не злоупотреблял и «рисовал картины», только поднабрав фактов и улик. Но в данном случае можно было рискнуть, настолько очевидной представлялась история… – Так что мы имеем, командир? – нетерпеливо переспросил Серега. Он и сам уже явно догадался если не обо всем, то о многом – нюх у него был хоть куда. Фантазии, правда, маловато. Хотя оперу избыток фантазии и чувствительности, в общем, и ни к чему.

– А имеем мы вот что… – приступил к делу Ледников. – Девушка и двое ее знакомых мирно садятся за стол и начинают выпивать и закусывать. Потом они, эти знакомые, решают заглянуть в содержимое ее сейфа, о котором им то ли уже было известно, то ли хозяйка поведала за столом. Требуют назвать код, она отказывается, тогда они начинают ее пытать. Пытают долго… В конце-концов, она не выдерживает и называет им код. Они выгребают содержимое сейфа, добивают ее и исчезают… Примерно так. Так что надо отрабатывать знакомых, друзей, подруг, искать того, с кем она собиралась приятно провести время за таким богатым столом.

– Да, поляна накрыта хоть куда!

Серега щелкнул ногтем по бутылке из-под коллекционного коньяка.

– Но есть один вопрос… – отвлек его внимание от гастрономического изобилия Ледников.

– Какой?

– Почему она так долго терпела? Почему сразу не назвала код? Судя по всему, ее пытали довольно долго, а она молчала… Почему? Жадная такая была? Бесстрашная? Нечувствительная к боли? Не похоже. Даже внешне. – На большой фотографии, висевшей в гостинице, сразу бросалось в глаза добродушное, беспечное лицо Ануш…

– Может быть, ее напоили до бесчувствия?

– Может. Или чего-то подсыпали…

– Ну, это экспертиза быстро установит.

В гостиную вошел эксперт-криминалист Петя Струминский, возившийся со своими снадобьями уже не один час в спальне. Петя был фанат своего дела. Когда работал он, можно было быть уверенным, что ничего не будет упущено, все следы и отпечатки обнаружены. Если другие эксперты, например, брали с собой на место происшествия набор из трех препаратов и затрачивали на работу по обработке следов максимум час, то Петя не ленился таскать с собой по двадцать препаратов и мог провозиться часов шесть, а то и восемь. Ему было страшно интересно работать, он постоянно выискивал новые методики обработки следов, мог даже купить какой-то новый препарат за свои деньги. Как было с люминесцентными порошками. След, обработанный таким порошком, при свете монохромного или лазерного осветителя становился гораздо контрастней и давал основания сделать гораздо более надежные заключения. Последний раз, когда Ледников работал с Петей, тот с восторгом демонстрировал ему эффект цианакрилатов – особых летучих клеев. Помещаешь в закрытую камеру предмет, на котором вроде бы нет следов, например тот же протертый пистолет, и флакон с клеем. Летучий клей испаряется, предмет покрывается белым налетом, и следы рук становятся рельефными… Петя вообще убеждал Ледникова, что следы остаются всегда, если эксперты их не выявили, значит, неправильно выбрали техническое средство для обнаружения. И если бы все эксперты работали, как Петя…