- Ой, Сил, боюсь, - заржал второй.

- А она-то не боится, - первый.

- Не порядок, - второй.

И как завоет всё, как закружится. Белые тени вкруг заметались, холодом могильным повеяло. У меня руки и опустились. Страх обуял, зуб на зуб не попадает. Села, сжалась вся и заревела. Домой хочу, к матушке.

И вдруг слышу, плачет кто-то рядышком совсем. Голову от колен подняла и вижу – малец стоит, не старше Яськи моего, коленки в кровь изодраны, ручонка одна плетью висит, а второй он сопли по мордашке размазывает и ревёт. Глазищи большие, страха полные.

Бросилась к нему, обняла, к себе прижала, а сама коршуном по сторонам гляжу.

- Вы что, ироды, творите?! Пацана не трожте! – выкрикнула в темноту.

- А ты помешай, - загоготал голос постылый в ответ.

И на нас сразу две тени белые понеслись. Я мальца собой прикрыла, руки вперёд выставила и заорала, что мочи есть. Чего ору? От страха ли, али для устрашения – сама не уразумела. Но тени шагах в пяти от нас будто на преграду какую наткнулись, завизжали поросями, заохали и разлетелись ошмётками в стороны.

Тут же и свет вспыхнул, я ослепла сперва, попятилась. Натолкнулась на стену спиной, присела и принялась глаза тереть. А рядом кто-то заголосил, запричитал и заохал.

- Да как же так?!

- Не может такого быть!

- Невозможно!

Причитали какие-то тётки и бабки. Я принялась оглядываться, ища пацана пораненного, а его и нет. Стою в светёлке, стену подпираю, а на меня глазеет толпа ведьм. Растерянные все такие, с укором да опаской на меня глядят.

- Матушка Евдора, не к добру это, - покачала головой одна ведьма молодая.

- Не сладить нам с ней, - поддакнула ей другая, совсем сухонькая старушонка.

- Это неслыханно! Сам магистр Матфий этих фантомов создавал, и они нам не один год служили, а тут такое! – всплеснула руками ведьма статная в летах.

- Цыц, сороки, - тихо проговорила Евдора. – Девочка сама напугана, а вы развели базар.

- И что мы с ней делать-то будем? – подала голос ещё одна ведьма.

- Весения прошла проверку, ведьма в ней сильна, - спокойно изрекла матушка Евдора. – Кто-нибудь хочет взять её в послушницы?

- Да как же её взять-то? Какая сила? – вопросила старушонка дряхлая.

- Я к себе не возьму, боевых качеств она не проявила, - заявила одна из ведьм, грозная такая, со шрамом на щеке.

- И к целительству у неё предрасположенности нет, - покачала головой другая, худенькая и бледная тётка годов сорока.

- Силы земные она не призывала, не моя послушница, - ещё одна ведьма.

- И воздушных сил я в ней не вижу, - высказалась следующая.

Дальше они снова заговорили все разом. И вся их болтовня к одному сводилась – нет у меня ни воздушной силы, ни огненной, ни ментальной (кто бы ведал, что это такое?), ни созидательной (тоже зверь неведомый), ни временной, ни светлой, ни тёмной, и вообще никакой.

- Таринья, тебе слово, - перебила гомон Евдора.

- Уж не знаю, что это была за сила, да только не щит это был. Не защитница она, - сложив руки за спиной покачала головой пожилая ведьма с жуткими светло-серыми, почти белыми глазами.

- Ясно. Идите, завтрак скоро закончится, не будем лишний раз пугать послушниц отклонением от графика, - махнула рукой матушка Евдора.

И ведьмы потянулись к двери, возле которой я и жалась к стенке. Все такие осерчалые, брови насупили, на меня с укоризной поглядывают. Длинными подолами чёрных платьев пол подмели и вымелись вон. А я осталась, неприкаянная, никому не угодившая и ни к чему не пригодная.

- Подойди, Весения, - позвала меня матушка Евдора.

Я несмело подступила к ней, опустила голову и приготовилась к отповеди. Видно же, что не то сотворила, ругать сейчас будут.