Давайте посмотрим, что же сказал Костя, когда взволнованно произнес: «Был такой сильный грохот! Он мог разрушить дома!» Наши ответные реплики проявляют то, как мы поняли человека. Какую из них спонтанно выбрали бы вы?

1. «Молнии обычно не попадают в дома!»

2. «Гром и молния обладают большой физической энергией!»

3. «Гроза прошла, и дом не пострадал!»

4. «Я знаю, что ты чувствуешь: страшно, когда рушатся дома».

5. «Гром был таким громким, что ты подумал: а он может разрушить дома?»

Проанализируем ваш выбор.

«Молнии обычно не попадают в дома!», «Гром и молния обладают большой физической энергией!», «Гроза прошла, и дом не пострадал!» – три первых варианта похожи. Именно такая или подобная реакция часто первой появляется у взрослых в ответ на сообщение детей о какой-то субъективной трудности или идее. Цель таких высказываний – поддержать ребенка с помощью новых сведений.

Информация о том, что вчера напугало ребенка, кажется, должна его успокоить, но этого не происходит, ваши слова словно не доходят до него. Дело в том, что кроме фактов («была гроза», «дома не пострадали»), которые беспокоят Костю, есть еще его переживание. Именно оно не дает воспользоваться полученной информацией. Взволнованность ребенка тоже реальна и так же важна, как новые сведения о грозе. Внутренний мир детей – это планета, на которой постоянно происходят бури, штормы и землетрясения максимальной амплитуды. Когда волнение захлестывает, оно не дает рационально воспользоваться знанием, успокоиться.

Тогда, может быть, нужно прямо сказать об этом волнении? Вот часто встречающаяся ответная реплика родителей. «Я знаю, что ты чувствуешь: страшно, когда рушатся дома». Эта попытка понять тоже неудачна, хотя и ориентирована на чувства.

Да, гроза может напугать ребенка, но этот конкретный ребенок не говорил о том, что ему страшно. Костя был взволнован, это так. Но был ли он напуган? Четвертый вариант ответа показывает, что взрослый ребенка не понял. Кроме того, он окончательно Костю запутал, поскольку уверенно сообщил: ему известно, что именно тот чувствует.

Неосмотрительно говорить ребенку: «Я знаю, что ты чувствуешь!» Произнося эти слова, мы сильно рискуем: либо мы угадаем, и тогда он и так почувствует себя понятым, либо нет – тогда невольно его обманем. Мы непреднамеренно накладываем свой собственный опыт переживаний (испытанных когда-то в детстве или в подобных ситуациях) на высказывание ребенка и ошибочно подменяем его эмоциональный мир своим. И события (точнее даже, со-бытия) понимания не происходит.

«Гром был таким громким, что ты подумал: он может разрушить дома?» Пятый вариант самый простой, незатейливый: повторить слова ребенка. Здорово, если получится повторить не слово в слово, а по-своему, но сохранив смысл. Или воспроизвести интонацию (ведь в сообщении есть содержание не только словесное, вербальное, но и невербальное, сообщаемое посредством интонации, темпа, громкости речи), присоединиться к тому восторгу, который вы расслышали: «Гром был таким громким, что ты подумал, он может разрушить дома?» Да! Вот момент, когда он чувствует, что его поняли: «Да, и дома, и мост, и весь город!!!»

Это не автоматический повтор. В повторе слов проявляется наше уважение к тому, что сказал мальчик. А он сказал именно это, не больше и не меньше. Мы повторили, ничего не добавив от себя. (То же самое делает мама, когда сопровождает гуление и агукание младенца. Она не повторяет «слово в слово», говорит свой текст, но с его интонацией: «Да, дорогой, я вижу, да, вот так, хорошо».)