– Ты – ведьма? – Я вычленила главное в этой фразе.

И подумала, что надо все же не разговоры разговаривать, а убираться отсюда. Не факт, что вскоре сюда не заявятся чернохвостые. Так что надо брать ноги в руки и драпать. К кошкам. Кажется, универ я все-таки не окончу.

Убивать Машку я не собиралась. Уже. Хотя еще минуту назад была четко настроена пристрелить ее за предательство. Теперь же… Мне хотелось просто знать – почему?! Не могла я поверить, что все эти годы рядом со мной жила двуличная тварь, которая ударила при первой же возможности. Должно быть объяснение!

– Да, – нервно кивнула она. – А еще мне тридцать два года, и я с первого твоего курса знаю, что ты – нейтрализатор.

Оп-па. Я ощутила, как изумленно распахнулись мои глаза. Это еще что за новости?!

– Откуда? – сухо проговорила я вслух.

– Зеркало помнишь?

О да. Еще бы не помнить. Когда я вселилась в эту комнату, на двери висело старинное круглое зеркало в выцветшей от времени позолоченной раме. Я еще не могла на него налюбоваться, настолько оно было красивое. А на следующий день я засекла Машку, когда она выбрасывала его на помойку. Едва уговорила отдать такую красоту мне. Так что сейчас зеркало висит в моей комнате в квартире родителей. Соседка тогда так и не объяснила мне внятно, почему она вдруг невзлюбила это зеркало. Теперь же… Я наконец-то поняла.

– Артефакт? – полуутвердительно сказала я.

– Именно. – Она резко поднялась на ноги. – Ир, тебе нельзя здесь оставаться. Если подземные реально угрожают твоей жизни, тебе надо уходить! Немедленно!

– Спасибо, кэп[1], – иронично отсалютовала я свободной рукой. – А то я не понимаю. Вот только что с тобой делать – ума не приложу. Уж прости… Я тебе не доверяю.

– Я… понимаю. – Машка поникла и закрыла лицо руками. – Ир, у них моя дочь. Мне пообещали отдать ее, если я представлю доказательства, что ты – нейтрализатор.

– Какая дочь, Маш? – рассмеялась я, разочарованная этим наспех придуманным бредом. – Такой факт, как беременность и роды, не утаишь…

– Ира, – она вдруг взглянула на меня так устало, что я заткнулась, – еще раз тебе повторяю: мне тридцать два года. А моей Ксюше – девять. И последние четыре года она живет у подземных. Как залог того, что я у них на крючке. Не веришь, сама посмотри. – Она бросила мне свою сумочку. – В моем телефоне. Та папка, о которой вы с Аней столько гадали.

Я изумленно вскинула брови. Да, была у Маши на телефоне папка под паролем, и мы с Аней изнывали от любопытства, что там. Анька даже предположила, что там порнуха. Как говорится, когда толком не знаешь, в голову лезет всякая глупость.

– Пароль – Ксюша латинскими буквами, – тихо сказала Маша, когда я достала ее мобильный.

Ввести пароль, но при этом не сводить глаз с соседки – это была та еще задача. Но я с ней справилась. И на первом же фото дрогнула и опустила пистолет.

С небольшого дисплея на меня смотрела сама Маша, прижимающая к себе серьезную темноволосую девочку. А на заднем фоне виднелась часть хвоста, покрытого черной чешуей. Но не это заставило меня опустить оружие. Глаза. И Маши, и ребенка. Такое же отчаяние я видела в глазах Флоры. И такое же опустошение. Это невозможно сыграть. Только пережить.

– Вот скоты, – процедила я, едва сдержавшись, чтобы не запустить мобильником в стенку – он-то тут при чем? – И что ты теперь будешь делать?

– Не знаю. – Она зябко повела плечами. – Может, действительно, пристрели меня? Тогда Ксюша будет им не нужна, и они отдадут ее моей матери. В этом плане дочке повезло, она для них никакого интереса не представляет…