Вот, пожалуй, и все наиболее опасные моменты. К прочему законник как-то притерпелся, привык. И лучше вжился в роль временами трусоватого, а временами глупого и наглого проповедника: перехватывал характерные словечки, находил оптимальные алгоритмы поведения. В конце концов, так наловчился, что стал незаметным в толпе. Где шел, а где и бежал, иногда канючил милостыню, порой громогласно заявлял: «Отриньте грязь модификаций!», раздавал благословения.

Мимикрия прошла успешно, преподаватели Академии могли бы гордиться выпускником. Но, несмотря на успехи, агент чувствовал смутную тревогу, которая с течением времени лишь усиливалась.

В попытке осмыслить зыбкое ощущение Миронов остановился и сделал вид, что рассматривает товар на прилавке одного из уличных барыг. Сам же сконцентрировался на периферийном зрении, просканировал окрестности на наличие опасности. Но таковой не обнаружилось. Шагах в десяти несколько шлюх и сутенер скандалили с клиентом об оплате. Чуть дальше пятерка чужаков обильно угощалась сомнительным пойлом. Тем временем к гостям района аккуратно подбирался карманник. Орали зазывалы, сверкали огни, кто-то кого-то бил, кто-то кого-то свирепо любил, повсюду мелькали молодые лица, совершенно безумные наряды.

На первый взгляд ничего необычного. Для Красного района, конечно. Но Игорь успел проанализировать ощущения, явственно чуял чье-то назойливое внимание.

– Отче, брать будешь что? Или с богом говоришь? – не выдержал барыга.

Не проронив ни слова, агент отвернулся и медленно пошел вдоль по улице. На ходу придал лицу выражение крайней озабоченности, порой останавливался, рассматривал вывески, дома. Со стороны же казалось: проповедник явно заблудился, ищет ориентиры.

На первом же перекрестке Миронов свернул направо. Преодолел метров тридцать, и повторил маневр, скользнув в малолюдный проулок. Потом еще раз, и еще.

На третьем повторе старая как мир уловка сработала, Игорь вычислил «хвост». Им оказался мощный мускулистый мужчина, затянутый в потрепанную джинсу, патлатый и щетинистый, с угрюмой мордой записного уголовника. И сразу мелькнуло воспоминание – видел в толпе зевак, когда развеселая компания пыталась вызвать проповедника на потешный бой. Тогда не придал значения, слишком поглощенный желанием убраться от назойливого внимания. Запомнил на автомате, как всякого представляющего опасность.

До цели путешествия осталось минут пять ходьбы. Но тащить потенциальный «хвост» не хотелось, и агент решился в последний раз повторить маневр, дабы убедиться в предположениях. Преодолел десяток метров, свернул в ближайшую подворотню. Но на этот раз допустил крупную ошибку. В спешке вышел не на оживленную улицу, а попал в темный и тихий дворик, заросший густым ивняком. И сразу осознал, что неизвестный не просто следил… охотился. За спиной послышался тяжелый топот и хриплое дыхание, грубый голос приказал:

– Стой!

То, что незнакомец нагнал в считанные мгновения, говорило о многом – мод, сильный и быстрый. От такого улизнуть одним броском не получится. Из двора выйти не даст, да и на улицах оторваться надежды мало.

К горлу подкатил плотный удушливый комок, но внешне Миронов не выдал напряжения. Остановился и развернулся, посмотрел в глаза противнику. Желтые глаза, волчьи. И сейчас заметно, что кожа плотная, покрыта густыми волосами. Осанка неправильная, скелетная структура искажена, а лицо чуть вытянутое и хищное. Из-под нижней губы выглядывали клыки, пальцы же длинные и узловатые, вооруженные кривыми когтями.

Оценка врага не принесла облегчения. «Волколак», аналог «Росомахи» Агентства. Ай, влип! Хуже «Вора» на кордоне. На такого зверя надо выходить как минимум с пулеметом.