– Меня зовут капитан Павлинов, Вадим Семенович, – зычно начал он. Послышались смешки ребят. – Ат-ставить смех! Еще один хохоток по поводу моей фамилии, и вы у меня из маршбросков вылазить не будете! Атаман, – повернулся ко мне капитан. – Донеси эту простую мысль до своей ватаги.

– Есть! – гаркнул я, вспоминая свою службу в прошлой жизни.

Мир другой, а порядки такие же. И хоть мы сейчас не в армии, а вроде как школе, но чую, что попали мы в аналог кадетских корпусов моего мира.

– На ближайший год – я куратор вашей ватаги. И еще четырех таких же салажак, как вы. Все вопросы, что у вас возникают, задавать своему атаману, а тот уж спросит у меня. Для вас он теперь – царь. Богом для вас являюсь я. Если до вас не дойдет эта простая истина… Ну, я уже говорил, как буду ее в вас вбивать. СМИРНА!!! – неожиданно гаркнул он во всю мощь своих легких. – За мной, шагом-м… арш!

Проходя мимо медсестры, которая с улыбкой взирала на нас, я все же понял, почему ее лицо мне знакомо. Просто не ожидал увидеть ее здесь, да еще в таком виде. Безмятежно улыбаясь, на меня и мою ватагу смотрела Ольга Шувалова.

От аэропорта, где нас встретил капитан Павлинов, до самого расположения Школы ватажников было около километра. Даже страшно представить, как мы спать будем с таким-то соседством. Одна надежда – что самолеты сюда прилетают не часто. Звук взлетающих и садящихся стальных «птиц» – не то соседство, что способствует крепкому сну.

Не знаю, зачем дочка императора лично встречала нас, но вместе с нами она не пошла. А наш куратор первым делом повел нас не в казарму или ее подобие, а на склад. Получать форму и прочую амуницию, положенную ватаге для учебного процесса. Два комплекта нижнего белья, походный рюкзак, обувь типа «берцы», форма для тренировок, форма для построения и выхода в город, к которой выдавались еще и туфли, еще одна форма – для занятий «в поле».

После вопроса Кольки, а зачем мы тогда вещи с собой брали, Вадим Семенович цыкнул на него. Потом недовольно покосился в мою сторону и заметил, что выкрики с места наказываются. Намек капитана я понял. Пришлось приказать ватаге остановить прием вещей и построиться, а Кольке отжаться десять раз.

– Вещи в рюкзаках вам понадобятся в том невероятном случае, если вы получите увольнительную, – пояснил капитан, пока Колька пыхтя отжимался. – Но это бывает редко. Особенно у такого сокола, как ты, – посмотрел он на поднявшегося после отжиманий парня.

– Номер вашей ватаги – три, – вещал капитан, пока мы продолжили нагружаться как мулы. – На погоны пришиваете эту цифру. Атаман – ты рядом с цифрой пришиваешь букву «А». Имя ваша ватага получит после окончания обучения. Тогда же вам дадут воинские звания, согласно вашей успеваемости. Все слышали? – прикрикнул Павлинов. – Если постараетесь, то уже через год будете сержантами! А ты, – повернулся он ко мне, – и сразу лейтенанта можешь получить. Ну а плохо справишься – стать выше унтера не рассчитывай.

Покинув склад, мы двинулись к стоящим около леса трехэтажным квадратным приземистым домикам, отличающимся друг от друга лишь цветом стен. Когда я попал внутрь одного из них, то сразу увидел кардинальные различия с казармами из моей прошлой жизни.

При входе в домик ты попадаешь в большой холл, с противоположной стороны которого находится еще один выход на улицу. Слева и справа от входа по одной двери с цифрами «1» и «2» соответственно. Около противоположного входа расположена лестница на следующие этажи. Капитан повел нас к ней.

На втором этаже было все то же самое, что на первом. Только цифры на дверях отличались. Подведя нас к двери с цифрой «3», Павлинов открыл ее и скомандовал.