Но я ничего этого не говорю и держу пари, что она сосет не как недотрога.

Нет, она будет кусаться, как тигр. Она пустит кровь и скажет, что я сам виноват.

Может быть, я даже накажу ее за это.

Девушка моего типажа… но почему-то полная противоположность.

Моя рука скользит вверх по ее животу по направлению к груди, я опробую форму своей ладонью.

Идеально подходит.

Богатая цыпочка ахает, ее рот открывается, тело приподнимается, как будто я мысленно призвал ее к себе.

Длинные шелковистые волосы касаются моей вспотевшей кожи, и я опускаю глаза туда, где мой член входит и выходит из нее, быстрее и быстрее, а она продолжает извиваться. Теперь она контролирует темп, двигая своим телом именно так, как ей нравится. Ей хорошо.

И мне тоже чертовски хорошо.

– Если хочешь придушить меня… – нежные пальцы обхватывают мои, лежащие на ее шее, глаза вдруг становятся на два оттенка темнее, словно лес в свете луны. – Сделай это. Я знаю, ты этого хочешь.

– Для начала хочу увидеть следы от моего пирсинга на твоей шее.

– Дразнишь, да?

– М-м-м…

Я крепче сжимаю ее горло, и ее рот приоткрывается в сладкой улыбке. Она закрывает глаза, как будто получает сеанс массажа, а не удары по своей нежной киске.

Мне это нравится – что она не стесняется того, что ей хорошо. Она сейчас парит в небесах, и это я отправил ее туда.

Удерживая ее наполовину в воздухе и поворачивая бедра под нужным углом.

– Ноги вверх, колени к бокам, красиво и высоко, – рычу я, закрывая глаза и погружаясь в нее еще глубже. – Твоя вагина великолепна. – Эти слова должны быть сказаны. – Такая влажная и упругая.

– И упрямая.

Я смеюсь над ее неожиданным, почти серьезным тоном и опускаю голову, чтобы попробовать на вкус заостренный персиковый сосок, жаждущий моего внимания.

Прижимаю холодный металл своего пирсинга к натянутой коже, и она еще сильнее обвивается вокруг меня.

– Так и должно быть, – бормочу я ей в ухо. Касаясь зубами, облизываю ее грудь, затем, минуя шею, примыкаю ртом к верхней части ее горла, чуть ниже линии подбородка. – Твой оргазм нужно заслужить, правда?

– Разве парни не должны уметь заслужить то, что им хочется? – парирует она.

Опускаюсь ниже, слегка надавливая влево, и она стонет, громко и опьяняюще.

Делаю это снова, и ее руки разжимаются; она задыхается.

Повторяю это в третий раз, полностью вхожу в нее, дергаюсь внутри, чтобы усилить удовольствие, которое доставляет ей пирсинг на головке моего члена, одновременно надавливая на клитор своим телом.

Время на исходе, и я возвращаюсь к заветной точке внутри нее. Ударяю по ней глубокими, частыми толчками, не вынимая член ни на секунду.

Вагина становится невероятно тугой, она словно душит мой член, и мои бедра начинают гореть, мышцы напрягаются, по груди разливается жар.

Черт возьми, да. Всего за минуту я довел ее до оргазма.

Она тает от удовольствия и не скрывает этого.

У девочки совсем нет стыда, и, когда мои глаза останавливаются на ее безупречном лице, опасное желание кипит под моей кожей, заставляя пульс колотиться в висках, шее, на кончиках пальцев, словно сам дьявол у меня на плече шепчет мне в ухо: «моя», и эта ложь горяча и беспечна.

Мои глаза прикованы к ней, я не могу отвести взгляд. Удовольствие пронзает меня насквозь, но я сдерживаюсь, стискивая зубы, и снова вхожу в нее. Пытаюсь дождаться, когда ее стенки ослабят свою смертельную хватку, но она снова сжимает меня внутри.

Отодвигаюсь назад, постанывая, моя рука теперь у меня на члене. Она хнычет, из нее вырывается грубый смешок, потом рычание. Не сводя глаз с ее мокрой вагины, я снимаю презерватив, и мой член набухает, как только освобождается от латекса. Я провожу рукой раз, другой, и сперма выстреливает наружу, горячая и густая, стекая по ее клитору, согревая нежный бугорок и заставляя все ее тело дрожать.