– Отведи Салли домой, Джон. Мы сами этим займемся.

Салли смотрела на шерифа громадными глазами. Она втайне была влюблена в Рафферти. Девушка слышала, как ее мама сплетничала о Кэме с соседкой. Судя по их разговорам, молодость у него была бурной. Пока Кэм не надел форму полицейского, он носил кожаную куртку, ездил как бешеный на мотоцикле и в драке из-за девчонки чуть не вдребезги разнес бар Клайда.

Впрочем, на мотоцикле Рафферти быстро ездит и сейчас и, уж наверное, сам может завестись не хуже мотоцикла, если захочет. Он такой высокий и сложен отлично… Они выдернули шерифа из дома, и Кэм был не в этой глупой форме, как Бад Хьюитт, а как человек, в джинсах и хлопковой рубашке, рукава которой подвернул до локтей. Черные, как смоль, волосы доставали до воротника. И лицо у него такое значительное, вон какие интересные скулы… Словом, сердце Салли трепетало. А глаза у него какие! Голубые и немного задумчивые. Надо его о чем-нибудь спросить.

– Вы сообщите в ФБР? – наконец додумалась девушка.

– Мы с ними посоветуемся.

«Она несовершеннолетняя. Семнадцать лет, – напомнил Кэм сам себе и тут же добавил: – Нет-нет-нет, спасибо».

– В следующий раз, когда решите уединиться, поищите более подходящее место. В нашем городе такие есть, – это шериф Эммитсборо сказал вслух.

Салли вспыхнула.

– Мы всего лишь разговаривали!

«Рассказывай сказки».

– Даже если так, говорите где-нибудь еще, а не на кладбище. Идите домой, ребята.

Рафферти смотрел, как они идут среди надгробных камней. Прижались друг к другу и уже возбужденно перешептываются. Вдруг Салли взвизгнула и тут же взглянула через плечо на Кэма.

«Дети, – подумал он, вздрогнув, когда порыв ветра ударил по крыше старой церкви и непрочная кровля отозвалась стуком черепицы. – Ничего пока не знают о жизни».

– Нам понадобятся снимки, Бад. Их нужно будет сделать прямо сейчас, а потом еще раз утром. Огородим это место веревкой и поставим пару табличек. Бьюсь об заклад, что уже на рассвете все в городе будут знать о том, что произошло.

– Не могу понять, откуда могут взяться грабители могил в Эммитсборо?

Хьюитт прищурился. Лучше бы, конечно, что-нибудь не на кладбище, но, с другой стороны, это было самое интересное происшествие с тех пор, как Билли Рирдон взял без разрешения машину своего отца и уехал развлекаться за город с пышногрудой блондинкой на сиденье рядом и ящиком пива в багажнике.

– Или это просто вандалы? Может быть, у нынешней молодежи плохо с чувством юмора?

– Очень похоже, – пробормотал Рафферти и, когда Бад пошел к патрульной машине за фотоаппаратом, снова присел у могилы.

Все это не было похоже на действия вандалов. Где надписи краской, разбитая надгробная плита?

Яма на месте могилы выкопана аккуратно. И осквернено лишь одно место на кладбище.

И куда, черт побери, делась земля? Вокруг ямы ее не было. Значит, увезли. Ради всего святого, кому могли понадобиться две тачки земли из старой могилы?

Снова послышался крик совы, а затем появилась и сама птица – расправила крылья и стала парить над кладбищем. Кэм вздрогнул, когда тень коснулась его спины.

На следующий день была суббота, и шериф Рафферти прямо с утра поехал в кафе «У Марты». Это было место, куда традиционно заходили пообщаться жители Эммитсборо. С тех пор, как Кэм вернулся в родной город и стал шерифом, и у него вошло в привычку проводить утро субботы здесь, за кофе и куском пирога.

Работа редко мешала исполнению этого ритуала. Обычно он коротал тут время до полудня, когда начинался ланч. Кэм болтал с официантками и завсегдатаями, слушал музыкальный аппарат, стоящий в углу, просматривал заголовки местных газет и внимательно читал новости спорта. В зале витал запах жареных сосисок и бекона, слышался звон посуды, из-за столиков доносилось ворчание стариков, судачивших о политике.