Я стояла у здания полицейского участка с нервозным ожиданием. Минуты казались бесконечными, но наконец, двери открылись. Вышел Даня. Мгновенно мой взгляд упал на его измученное лицо. Казалось, что он похудел за это время. Его понурое выражение и бледность вызывали тревогу в моем сердце. Я бросился к нему, чтобы обнять и узнать, что произошло. Мой брат был на грани физического и эмоционального истощения, и с каждой минутой его появления, мой гнев на Ярослава Умарова только усиливался.

— Даня, как ты?

— Все хорошо, Лиз. Прости, что заставил тебя переживать.

Всегда разговорчивый, сегодня брат выглядел испуганным.

— Тебя не обижали там?

— Нет, Лиз. Поедем домой.

Стремление брата уехать подальше от места заключения было понятно. Всю дорогу мы молчали. Я понимала, что Дане нужно время, чтобы прийти в себя.

— Меня ведь не посадят? — уже дома спросил брат.

Мы сидели на кухне. Я сварила любимый суп брата — с куриным бульоном и вермишелью. Даня с аппетитом ел.

А я смотрела на него и понимала, какой же он ещё мальчишка.

— Не посадят.

С этими словами я почувствовал, как Даня немного расслабился и прижался ко мне сильнее. Я старалась, чтобы голос звучал уверенно. Не стоит даже сомнения допускать, что все может быть иначе. Ведь Умаров обещал мне. Вот только можно ли ему верить?

Я снова вспомнила пронзительный взгляд карих глаз, когда была в доме мужчины. Возможно, если бы мы встретились при других обстоятельствах, то... И не мечтай! Нет никаких "то". А Умаров — преступник и бандит! Он использует свою власть и положение для своих эгоистичных целей, оставляя позади разрушенные жизни и страдания.

Я понимала, что он очень опасный человек. Но выбора не было. Ведь Даня дома. И это главное!

— Дань, ты зачем в эту машину полез?! Она ведь чужая!

— Влад, сказал, что мне слабо. Я решил доказать, что это не так.

— Я же учила тебя всегда, что чужое брать нельзя!

— Знаю, Лиз. Я очень сожалею. Лиз, мне точно ничего не будет?

В голосе брата присутствовал страх. Знал бы он, на что я пошла ради него. Но рассказать Дане такое не могла. Слишком мал.

На работу поехала только к обеду, так как с утра отпросилась. Брату строго настрого приказала из дома не выходить. Было страшно отпускать Даню от себя, хотелось водить его за ручку как маленького.

В ординаторской уже ждала недовольная Инесса Марковна. Сегодня у старшей медсестры был прекрасный повод, чтобы сорвать на меня свою злобу.

— Акимова, ты говорила, что придёшь к 10! А время уже 11!

— Извините, Инесса Марковна. У моего брата были проблемы.

— А мне все равно! Хоть у Папы Римского! У меня и так рабочих рук не хватает. Кто обход делать будет, кто капельницы поставит больным? Акимова, не хочешь ты у нас тут задерживаться.

— Инесса Марковна, хочу, очень хочу. Я сейчас все сделаю.

— Ну тогда бегом а пятую палату к Скворцову. Он уже час ждёт клизму!

И стоило учиться в медицинском колледже, чтобы каждый день терпеть злобную старшую медсестру. Иногда мне казалось, что Инесса способна напрочь убить во мне стремление помогать людям. Вот и сегодня она сразу отослала меня делать клизму престарелому пациенту. А уже через несколько минут дала новое задание — измерить всем давление, а потом — заполнить карточки. И так весь день. Инесса просто издевалась надо мной.

Но сегодня я все делала по инерции, не обращая внимание на ворчание старшей медсестры, на комментарии больных, на многочисленные задания. Все это меркло по сравнению с приближающимся вечером.

Я не могла ни о чем другом думать. Ведь мне предстояла встреча с Умаровым.