Когда салон заполняют звуки очередной новомодной песни, у исполнителя которой явные проблемы с дикцией, на крыльце появляется Настя в сопровождении какого-то типа в костюме. Я напрягаюсь, после того, как мужик нагло хватает племянницу Широкова за руку выше локтя и останавливает ее на последней ступени.

Он что-то говорит Анастасии Дмитриевне, а она пытается высвободиться из его крепкой хватки. Несколько раз мужик встряхивает уже довольно напуганную девушку, и тогда я понимаю, что пора вмешаться в этот странный разговор.

Как только я вырастаю возле спорящей парочки, мужик отпускает Настю и она потирает место, за которое он только что держался.

– Все в порядке, Анастасия Дмитриевна? – интересуюсь я и пытаюсь завести девушку за свою спину, но она словно приросла к месту каблуками своих туфель.

– Все просто прекрасно, Юрий. Сергей Николаевич уже все сказал. Не так ли?

Мужчина ослабляет галстук на шее. Его лицо багровеет от гнева, а узкие, поросячьи глазки не скрывают ненависти к белокурой девушке.

– Я не выдам разрешение. И мне плевать, что там знает Ирина Вадимовна и…к черту вас обеих!

Мужчина машет рукой и возвращается к входу в Администрацию.

– Что за тип? – мой вопрос заставляет Анастасию Дмитриевну, наконец, обратить на себя внимание.

– Кто вас просил вмешиваться? – неожиданно срывается девушка и размашистым шагом направляется к «Мерседесу».

– Мне нужно было сидеть и смотреть, как этот придурок распускает руки? – бубню я, занимая свое место за рулём.

Не удостоив меня ответом, Настя снова утыкается в планшет. Я завожу двигатель и слышу твердый голос девушки:

– Я привыкла с агрессий мужчин справляться сама.

Ее глаза, которые смотрят на меня в зеркале заднего вида, наполнены одновременно болью и уверенностью. Продолжать разговор бессмысленно. Она явно не в настроении. Выезжаю с парковки и «Мерседес» плавно вливается в поток автомобилей на главном проспекте города.

***

Весь оставшиеся день Настя не проронила ни слова и даже не попрощавшись, скрывается за высоким забором коттеджа. Видимо конфликт с чиновником выбил девушку из колеи на весь день.

Я планирую перед возвращением домой заехать в один спортивный клуб, который я открыл для себя всего неделю назад. «Патриот» имеет на своей территории отличный тир, где я иногда выпускаю пар после рабочего дня. Но моим планам не суждено сбыться. Как только мотор «Гелендвагена» оживает, открывается пассажирская дверь, и Ирина Вадимовна усаживается на сидении.

– Добрый вечер! – выдавливаю я, наблюдая, как хозяйка пристёгивается ремнем безопасности.

– В порт. К третьему причалу. – Командует женщина, поправляя свою прическу, даже не взглянув на меня.

Я криво усмехаюсь, и машина трогается с места.

Всю дорогу до порта Широкова рассматривает мимо проплывающий пейзаж в боковое окно. Напряжение в салоне на самом высоком уровне. Никогда ещё не чувствовал себя так некомфортно рядом с женщиной. Самодовольство Ирины заполняет все пространство внутри «Мерседеса».

Когда, наконец, на горизонте появляются доки и воздух в салоне наполняется запахом море, Широкова поворачивает голову в мою сторону, и я слышу очередной приказ:

– Остановишься возле лодочного домика под номером семь. Двигатель не глуши.

– Может мне пойти с вами? – уточняю я и в ответ получаю гневный взгляд.

– Следуй инструкциям, Чернов. Молча.

Как Широков терпит эту бабу? Сжимаю руль, представляя, что это шея Ирины и вдавливаю педаль тормоза у лодочного домика.

Широкова выбирается из салона и теряется за рядами контейнеров.