– Сколько тебе лет, Златовласка? – спросил Макар, беря с полки губку для тела.

– Девятнадцать, – ответила, следя за тем, как он обводит мою грудь губкой, смывая пену. Шершавая поверхность задела соски, вызывая новый отклик и я не удержалась и вздрогнула.

Он приподнял брови, но не ускорился, Макар продолжил двигаться медленно, доставляя мне наслаждение.

– Ублажала парня ртом? – провел большим пальцем по губам, слегка надавливая. – Чтобы сберечь девственность? Или аналом? – погладил ягодицы.

Я прикусила губу от постыдного вопроса и помотала головой.

– Не врешь мне? – спросил, приподнимая мое лицо за подбородок.

Несмотря на пар и жару, взгляд суровых глаз кольнул холодом, такое чувство, словно он видит меня насквозь.

– Не вру. Я только целовалась.

Макар сделал глубокий вдох, прикрывая при этом веки. Его член вновь обрел твердость.

– Меня приводит в восторг, что ты никого не подпустила к себе до такого возраста и являешься чистой.

Я не смогла смолчать на его слова.

– И ты хочешь эту чистоту покрыть грязью? Отпустите меня, не ломайте жизнь.

Попытка не пытка. Может, сжалится надо мной?

– Это не обсуждается, – сказал, смотря прямо в мои глаза. – В том, что тебя ждет, нет грязи. Это самые чистые и честные отношения. Без лжи, без лицемерия. Тебе стоит принять свою судьбу. И чем быстрее ты это сделаешь, тем будет лучше нам всем… и приятнее, – Макар отвернулся от меня и выключил воду. – Пойдем, а то брат заждался нас.

– Вы братья?

Он вышел из кабины, взял полотенце и вытершись, обернул его ниже пояса, так что остался виден покрытый кучеряшками лобок, в который переходит рельефный пресс.

– Да, а что, непохожи? – взял для меня второе и подойдя, начал нежно обтирать тело.

– Нет.

– Братья. Родные, – он кинул полотенце на пол и поднял меня на руки. – А ты? Одна в семье?

Я сирота. Ни кола, ни двора, как сказал Олег. Но этому извращенцу не надо об этом знать.

– Нет, нас много. У меня большая семья, – сложила руки, прикрывая грудь.

Макар усмехнулся.

– Как интересно…

Ванную комнату я покинула так же, как и появилась в ней – на руках у Макара. Он дал мне футболку, и я сразу облачилась в нее. Хорошо хоть не заставили по дому ходить голой. Пусть я и без трусиков, но все равно все прикрыто.

Макар заботливо высушил мои волосы феном и, опять подняв на руки, вынес из спальни.

– Сними наножники. Я сама хочу ходить. И тебе легче будет.

– Когда из твоей головы исчезнут мысли о побеге, будешь свободно передвигаться по дому…

Спускаясь по лестнице, с каждой ступенькой мне стал открываться вид на большую гостиную, где главным украшением служит высокая, до самого потолка наряженная елка, мигающая разными огоньками. Красиво, ничего не скажешь. Камин тоже украшен, крупной еловой гирляндой, а внутри него поблескивают языки пламени, даря дому свое тепло.

Уютное место и все дорого-богато, об этом говорит окружающая обстановка. Стены декорированы белым кирпичом и темным деревом. На высоких потолках металлические черные люстры и невычурная подсветка. В стенах расположены встроенные шкафы и стеллажи с книгами и предметным декором. По центру, напротив камина, стоят большой песочного цвета диван и такого же цвета кресла. Повсюду торшеры и лампы. И все так хорошо сочетается между собой…

Дом мечты из какого-нибудь журнала.

Интересно, братья его сняли или он им принадлежит… Сколько времени я проведу здесь? Краткий миг новогодних праздников или остаток жизни? Что будут делать эти мужчины со мной на диване, у камина, да везде, где захотят… Как же страшно…

Пройдя гостиную, мы оказались на кухне, где Руслан расположился за накрытым столом, и уже сидит пьет кофе, капаясь в своем телефоне.