И разуваясь я рассказываю ей сильно усеченную версию моих сегодняшних приключений. Тщательно вымарываю из повествования все ненужные для бабушкиного внимания детали, касающиеся Раевского. Дескать, мужик этот знакомый моей новой директрисы, он меня узнал там в ресторане и, пожалев калечную, отвез домой.

– Ну-ну, – скепсис бабушки Розы ощущается физически. – Не вздумай с ним связываться! Но как же жаль! Это, конечно, фиаско!

– Зато я вмазала Лисянскому, – хвастаюсь я ба, потому что она в курсе истории моей первой любви.

– Это замечательно, Элечка, спору нет. Но я тебе уже говорила, что приличные девочки сами не дерутся, они создают прецедент, чтобы за них это делали мужчины! – назидательно журит меня она.

– И часто ты такое проворачивала? – хватаюсь я за возможность не только сменить тему, но и узнать, что-то о молодости бабушки Розы. Она обычно не очень охотно делится воспоминаниями о жизни до второго брака. – Бились за тебя мужчины-то?

Роза Моисеевна мечтательно улыбается, видимо, припоминая особо впечатляющие сражения, но спохватывается:

– В общем мне в бинокль было видно, что этот Федя – мальчик плохой. Нечего тебе с ним! У нас уже есть хороший!

– Осталось только вытащить его из тюрьмы, – хмыкаю я, и тут же отвешиваю себе ментальную затрещину.

Это я тут дома, со мной все хорошо, а Марку, скорее всего, несладко. Макс, конечно, пообещал, что Марка отпустят, и Раевский говорил об этом уверенно, но все равно приятного мало.

Видимо, решив, что с меня на сегодня нотаций достаточно ба позвала меня ужинать. У меня отобрали шаурму, но выдали фаршированного карпа. Блюдо, разумеется вкусное, но шаурму все равно жалко.

Пока я ковыряюсь в тарелке, потому что, не смотря на наличие аппетита, я все время отвлекаюсь на мысли о том, до чего нелепый сегодня вечер, и как так сошлись сегодня все эти люди в одном месте, мой мобильник оживает.

Дзинькнув, он выбрасывает мне уведомление о сообщении.

Лисянский: «Теперь с тебя свидание!»

Ладно, он все-таки пытался меня обезопасить, так что надо ему как-то вежливо ответить.

Я: «Обломись!»

Лисянский: «Ты должна мне за разбитый нос, монашка!»

Как же он меня бесит этим прозвищем!

Как сейчас вспоминаю, в какой момент его заслужила, и мне хочется разбить ему не только нос, но и Фаберже!

18. Глава 18. Монашка

Накануне четырнадцатого февраля мы с девчонками встречаемся в «Амандине», чтобы обсудить романтические планы на этот ожидаемый праздник. Все делятся, какой сюрприз они готовят своим парням. Мы с Игорем встречаемся уже три месяца, но я так и не узнала его достаточно хорошо, чтобы понять, какой подарок ему подарить, и боюсь попасть в глупое положение. Конечно, я догадываюсь, чего он ждет, но как-то тревожно мне. И я решаю спросить совета у девчонок, у которых опыта явно побольше моего. Ради этого я даже отказываюсь от свидания с Лисянским, сказав, что задерживаюсь в универе. Если скажу, что с девчонками зависла, он будет названивать и непременно заедет не вовремя, такое уже было.

– А чего тут думать? – хихикает Анька. – Бельишко по-развратнее и пара намеков. Думаю, такой подарок Лисянскому придется по вкусу.

– А вы уже перешли к горизонтальному общению? – удивляется Катя. – Ты все-таки решилась?

– Я не знаю, – смущаюсь я. – Пора, наверно. Он с каждым днем все настойчивее и смелее. Но мне хочется, чтоб все красиво было, а не на заднем сиденье его машины.

– Первый раз-то? Ясен пень, надо по-человечески! – соглашается Аня. – Ну у тебя родителей всегда нет, в чем проблема позвать к себе?

Мы с Катюхой переглядываемся и одновременно выдыхаем: