– Только ты осторожнее, старик. Не рискуй, – Фима зябко поежился и поспешил за охранником.

Коля следил за тем, как растворяется в густеющей тьме круглая Фимина спина. Выглядело так, словно Королев тонет в глубоком темном море. «Нет, – подумал Герасимов, – это я тону». Он решительно повернулся спиной к улице и вошел в здание. Нужно было еще успеть загримироваться.

Коля видел немало фильмов про контрразведку, но отчего-то когда думал о вражеских шпионах, в голове тут же появлялся образ зловредного Штампса из мультфильма «Шпионские страсти». Кадыкастый прохвост с прямым гитлеровским пробором, острым крысиным носом и усиками-стрелочками затмил всех. Человек, который вошел в кабинет, был совершенно другой. Крупный пожилой мужчина, с благородной сединой в кудрявых волосах, окладистой бородкой и приветливым взглядом спокойных карих глаз. Он был похож на преуспевающего писателя или коммерсанта. Вместо украинской вышиванки и хромовых сапог на вошедшем был со вкусом подобранный костюм, а зловещий «вальтер» сменился зонтиком-тросточкой с красивой деревянной ручкой.

– Здравствуйте, Николай Васильевич! Позволите войти? – человек говорил на русском чисто, без акцента. Чересчур чисто. Таким же «дистиллированным» языком пользовались сотрудники Института Времени.

– Э-э… Добрый вечер, – Коля сымитировал рассеянное приветствие ученого, затем изобразил легкое недоумение, – а вы, собственно, кто?

– Я к вам по делу. Извините покорно, что так врываюсь, но тема разговора очень деликатная.

– Хорошо, присаживайтесь, – Коля указал «писателю» на кресло, которое специально отодвинул дальше от стола, зацепив ножкой за тумбочку. Настольную лампу он направил так, чтобы его лицо оставалось в тени. Только бы грим не подвел.

Бородатый опустился в кресло, откинулся на спинку. Не проситель – хозяин положения.

– Скажите, Николай Васильевич, вы никогда не задумывались о работе за рубежом?

Вот так вот сразу, в лоб. Герасимов не ожидал подобной прямоты.

– Зачем, позвольте спросить?

– Мир нуждается в ваших знаниях, а здесь, – бородач брезгливо поморщился, словно нечаянно вступил в грязь, – здесь вы не сможете в должной мере реализовать свои идеи.

– Отчего же? Наш институт хорошо финансируется. Государство заинтересовано в нашей работе, – получилось фальшиво. Будь Герасимов на экзамене, получил бы на орехи. Однако экзамены закончились.

– Сладкие мечты, Николай Васильевич. В России сейчас парламентский кризис. Власти не до вас. А дальше будет только хуже. Слабое правительство, не способное удержать ресурсы, борьба преступных синдикатов за сферы влияния, произвол чиновников на местах и полное бесправие для простых граждан. Ну и, конечно, деградация всех социальных институтов.

– Прямо ад какой-то, – усмехнулся Коля.

– Вижу, мои речи вас не впечатляют, – мнимый писатель улыбнулся. – Давайте так, чтобы не быть голословным, вот небольшой аванс в качестве компенсации за беспокойство и подтверждения серьезности наших намерений, – он достал из кармана пиджака увесистый конверт.

Столько денег одновременно Герасимову видеть не доводилось. Как бы отреагировал на подачку принципиальный Садовский? Вспылил бы, непременно вспылил! И Коля выдал укороченный вариант лекции, которую услышал сегодня от доктора Садовского. Да еще и от себя кое-что добавил.

Бородач в кресле помрачнел. Видно было, что такой ответ он получал нечасто. А может, его расстроило пренебрежение к деньгам?

– Что ж, Николай Васильевич, тогда я вынужден перейти к более действенным аргументам. Вот это, – из того же кармана появился пузырек с таблетками в желатиновой упаковке, – снотворное, которое вам придется принять. Как только вы уснете, мои агенты в здании спровоцируют пожар. Ваш компьютер будет изъят и другие ученые – не вы – примут эстафету.