– Угу, – кивнула ей. – Я прочла письма, которые Артём присылал на мою электронную почту. Поэтому, да, знаю.

– И после этого не собираешься к нему вернуться? – Мария Семёновна удивлённо округлила глаза. Странное ощущение возникло: почему-то неприятно стало, что она отстаивает его интересы, жалеет и даже защищает. А как же я?

– Нет, не собираюсь. Между нами всё кончено. Многое изменилось за это время, я вышла замуж, родила ребёнка.

– Вот как… Кто у тебя – мальчик или девочка? – уточнила она, нахмурившись.

– Давайте пройдём внутрь, – я зашла в квартиру.

Мария Семёновна следом за мной.

Мы с ней устроились за кухонным столом.

– Линочка, деточка, расскажи, как ты жила, – она дотянулась до моей руки и мягко сжала пальцы. – Прости, я, наверное, не с того начала. Думала первым делом обрадовать тебя.

– Я в порядке, правда, – вдаваться в подробности всё равно не буду, не сейчас уж точно. Эта история не на один час беседы, а таким количеством времени я не располагаю. Может, как-нибудь в другой раз… – У меня есть сын, ему два годика, – «обычно мамочки, когда дети ещё маленькие, говорят иначе, называя точный возраст, добавляя в том числе и месяцы» – но тогда станет ясно, кто отец.

– Два годика… – Мария Семёновна изогнула бровь. – Как зовут?

– Вряд ли это имеет значение, – я бы могла любое имя сказать, хотя врать не хочу.

– Тоже Тёма? – предположила она, попав точно в «яблочко».

– С чего вы взяли? – я растерялась, мысленно прикидывая, как переключить её внимание и отвлечь.

Неужели, догадалась?

– После твоего отъезда, я пришла сюда полить цветы. И кое-что нашла в ванной комнате…

– О чём вы? – попыталась напрячь мозги, вспомнить и…

Ну конечно!

– Там лежали использованные тесты на беременность, – Мария Семёновна опередила меня, – и пусть я впервые увидела эти штуки живьём, что такое «две полоски», прекрасно понимаю. Он сын Артёма?

– Вы делились находкой с ним?

– Нет, сразу выбросила, – твёрдо ответила.

– Почему? – признаться, я удивлена.

– Потому что не была уверена… – она шумно вздохнула.

– Я бы никогда не избавилась от малыша, если на аборт намекаете.

– Вот в этом я не сомневалась.

– Тогда в чём дело? – я запуталась.

– Если бы Артёму стало известно о ребёнке, на тот момент, то ему было бы ещё тяжелее, не зная где ты, что с тобой, жива ли… Не смогла я рассказать. Это добило бы его, раздавило и уничтожило. А так, хоть какая-то надежда теплилась в душе.

– Зато теперь скажете, да? Пожалуйста, не делайте этого, – умоляюще посмотрела на неё. Судя по всему, они тесно общаются.

– Не в моих привычках и правилах вмешиваться туда, куда не просят, и советы раздавать я не мастак, но... Вам действительно нужно поговорить. Давай позвоним Тёме? Или оставь свой новый номер телефона.

– Исключено. У меня есть муж, он нас любит, он на всё готов ради нас. Помог и поддержал в самые трудные времена.

– Поверь старухе, благодарность – не то чувство, на котором строится и держится семья. Да и ты не очень-то похожа на счастливую замужнюю женщину, – Мария Семёновна сильнее сжала мои пальцы, когда я хотела убрать свою руку. – В твоих глазах тоска и боль.

– Неважно…

– Так я и думала.

– Прошу вас, молчите о сыне… – я положила ладонь поверх её ладони. – Три года пытаюсь наладить жизнь, Артёму в ней нет места. С прошлым покончено.

– Лина, Лина… Не занимайся самообманом, – она встала со стула и направилась в сторону выхода.

– Мария Семёновна, – я догнала соседку. – Не звоните ему, пока я здесь. Скоро уеду. Когда он придёт, передайте, чтобы не искал со мной встреч. Я планирую продать квартиру и рассчитаться с ним – верну все деньги, потраченные им в уплату моих долгов.