Зато я, как на посту, каждый день бываю в той квартире и часто ночую, особенно по выходным, рассчитывая когда-нибудь застать ЕЁ.

Вот и сегодня, попрощавшись с отцом, я незамедлительно поехал туда. Субботу и воскресенье проведу там.

И ещё до того, как оказался по нужному адресу, какое-то странное ощущение накатило, даже не знаю, как описать и с чем сравнить… Наваждение? Помешательство? Предчувствие? Самообман? Глупая надежда опять очнулась, впрыснула новую порцию яда в кровь и травит разум? – впрочем, я давно забыл про душевный покой, ведь в мыслях постоянно ОНА, повсюду вижу её образ…

Я одержим и хронически болен – потребность в ней сродни с наркотической зависимостью.

Жива ли? – это тревожит сильнее всего, а опасения, что с Линой случилось что-то, есть… как и повод так думать…

Через полгода, после того, как она исчезла, помимо прочего, я проверял и почтовый ящик, где обнаружил письменное извещение об истребовании всей суммы долга по просроченным ипотечным платежам, в противном случае жилплощадь отсудили бы в пользу банка. Допустить этого я никак не мог. Выяснив все подробности (приставы действительно завели исполнительное производство), мне удалось найти выход из ситуации – я полностью закрыл кредит, а все претензии тут же прекратились. Если вопрос решается с помощью денег, то проблема перестаёт быть проблемой, так – временные затруднения.

Теперь и коммунальные счета оплачиваю вовремя. Квартира дорога как память. Лишиться последней зацепки – значит, потерять шанс столкнуться хотя бы здесь.

Только бы Лина была цела и невредима… Даже морально готовлюсь, если не к худшему сценарию развития событий, то, наверное, неизбежному варианту. Пусть лучше мы никогда не встретимся, пусть я буду страдать всю жизнь, корить себя за ошибку, чем узнаю однажды, что моей девочки больше нет и, кроме того самого губительного слова «никогда», тогда вообще ничего не останется. Это причиняет невыносимую боль, а я ещё глубже погружаюсь в бездну, персональный ад, агонию разрывающих в клочья чувств.

Так нельзя, сам всё понимаю, но справиться с мерзким состоянием пока не получается, и едва ли получится, пока не найду её и не увижу. Отец прав, говоря, что я застрял в прошлом и тону в этом, как в болоте, а, с другой стороны, жить дальше, как ни в чём не бывало, тоже не представляется возможным.

Недосказанность между нами терзает и чувство вины не отпускает.

Истосковался до одури, извёлся весь и измучился.

Покоя нет моей душе.

Без неё – нет меня.

Я однолюб и…

– Чёрт… – отвлёкшись ненадолго, чуть не врезался в машину, которая резко затормозила на светофоре, правда я успел отреагировать и в последний момент перестроился во вторую свободную полосу.

«Хоть за руль совсем не садись... рассеянный, невнимательный» – тряхнув головой, попытался абстрагироваться от нахлынувших подобно разрушительному цунами ощущений и прогнать навязчивое наваждение, похожее на опьяняющий отравляющий дурман. Не помогло. Действенных способов заглушить нескончаемый поток мыслей о Лине просто не существует. Она давно стала полноправной хозяйкой в моём сердце – и это уже непреложный закон, не поддающийся никаким правилам и объяснениям.

«Что же я натворил…» – разве не идиот?

– Идиот – не то слово, я гораздо хуже, – сам себе кивнув в ответ, поехал дальше.

Спустя десять минут был на месте – «дом, милый дом, уютный старый дворик, утопающий в зелени, тут очень красиво и живописно». Запарковавшись, я вышел из машины, по привычке осмотрелся вокруг и направился в подъезд. И ещё там уловил знакомый аромат парфюма – нежный, утончённый, цветочный, сладковатый, такой как…