— И только лучшая подруга скажет тебе правду в лицо, — отражает атаку, кокетливо поиграв бровями вверх-вниз. — Я могу соврать, что твой пациент посчитал такое поведение весьма нормальным, но это будет голимая ложь.

— Ненавижу тебя, — цокаю, поморщившись от того, что эта гадина права.

— И я-я-я тебя-я-я! — пропевает, жутко фальшивя.

Лилит сидит на верхнем ряду трибун ледовой арены. Её локти упираются в колени — подруга выглядит вымотанной после четырёхчасовой тренировки.

Раньше и я проводила каждый Божий день, всё свободное время на том катке. Лёд был моим миром, моей вселенной и самой большой любовью всей жизни.

Особенно именно в это время года я буквально жила на льду — часами отрабатывала прыжки, поддержки, спирали, доводя до автоматизма каждое движение.

На сегодняшний день эти воспоминания — не больше чем болезненное отражение прошлого. Персональный ад и камень на душе.

«И верёвка на шее», — добавляет внутренняя язва.

— Я не знаю, как себя с ним вести, — озвучиваю главную проблему, едва ли не прикусив язык от того, что произнесла это вслух. А затем, наплевав, решаю добавить пояснений, раз уж начала говорить:

— Точнее, делаю вид, что ничего не произошло, но напряжение между нами искрит, как неправильно проложенная проводка во время ремонта.

— Такое странное сравнение, — рыжая морщится, уставившись на меня с лёгким недоумением. Взяв бутылку с соседнего сиденья, она откручивает крышку и делает несколько жадных глотков воды.

— Я никогда даже не задумывалась о таких вещах, как проводка и неправильный ремонт.

— Лилит, о чём я, и о чём ты? — щёлкнув несколько раз пальцами, привлекаю внимание зависшей фигуристки на себя. — Это всё потому, что ты тупенькая и вечно летающая в облаках. Простые смертные вопросы — это не про вашу душу, Лилит О'Коннелл!

— Какая же ты сучка, Суарес, — прищурившись, она приближает телефон к себе ближе, мол, угрожает. Её милые веснушки на кукольном лице вызывают лишь желание хихикнуть. — Щас как тресну!

— Ну давай, стерва, попробуй, — с самодовольным выражением лица поднимаю ладонь вверх, демонстрируя средний палец подруге.

Да уж. У нас невероятно высокоинтеллектуальная дружба. И особенно беседы.

— Вот приеду на Аляску и вырву пару клок твоих белобрысых волос, — ухмыляется, типа уделала меня.

— Дорогуша, ты там не забывай, что я выхаживаю убийцу, — выпячиваю губы, прикладывая к ним ладонь и посылаю этой занозе воздушный поцелуй. — Схавала, да?

— Хм! Ладно, засчитано, — хмыкает, принимая поражение в нашей очередной шуточно-идиотской перепалке. — Но я обязательно разберусь с тобой, когда вернёшься! — сказав это, Лил устало выдыхает и откидывается на спинку, расслабив плечи.

— Ты выглядишь... замученной, — выйдя из образа, грустно констатирую факт.

— Отец нанял нового тренера из Канады. Я думала, после прошлых сборов меня уже ничем не удивить, но этот... он как будто специально ищет мои слабые места и долбит по ним до изнеможения, — Лилит медленно распускает хвост, снимая тугую резинку. Рыжая копна пышных волос спадает вниз, струясь красивыми волнами. — То скакалку заставляет по часу гонять на суше, то прыжки на выносливость по кругу. Техника, силовая, растяжка. Ещё и питание контролирует. Я уже боюсь съесть лишний орешек, чтобы не устроили допрос с пристрастием!

— Слушай тело. И обязательно голову, — без преувеличения содрогаюсь, вспоминая свои тренировки. — Таким темпом и перегореть недолго.

Помню, как-то папа тоже нашёл похожего «мастера». Типа гений, авторская методика и всё такое. Я после каждой тренировки ревела в душевой от того, что ног не чувствовала. А потом начались перегрузы — спина, колени…