— Кто-то не в духе? — хрипло выдохнула она, цепляясь за пояс на джинсах.

— Не твое дело.

Миндальничать не было настроения. Я ее позвал не для разговоров. На сегодня лимит бесполезной болтовни уже исчерпан. Бесцеремонно поцеловал, проникая языком в рот, руками сминая упругие бедра, прижимая так, что чувствовался каждый изгиб стройного тела. Алена с готовностью отвечала.

На ней красивое белье. Черное, ажурное, таинственно прозрачное. Уже мокрое насквозь. Сдвинув в сторону кружевную полоску, я коснулся возбужденных складок, распределяя капли влаги, проник пальцами внутрь. Бесстыдно мокрая, трепещущая. Член звенел от напряжения, требуя женской влажной теплоты.

Снова поцелуй, несдержанный, на грани, стукаясь зубами. Ее пальцы проворно справились с ремнем, расстегнули молнию на джинсах и нырнули внутрь, крепко сжимая налитый кровью ствол. Брюнетка сдавила его еще крепче, потом ласково погладила и начала ладонью водить верх-вниз, вызывая у меня глухое рычание.

— Достаточно, — я отстранил ее от себя и, наклонившись чуть влево, выдвинул верхний ящик стола. Не глядя, сдвинул в сторону все барахло и вытащил презерватив. Зубами разорвал упаковку, надел, раскатывая по всей длине.

Алена подобрала юбку повыше, уселась на самый край стола, широко разведя длинные ноги и закусив губу, жадно наблюдала за каждым движением.

Я пристроился между белых стройных бедер и, направив себя рукой, одним движением вошел до упора, вырвав из ее груди громкий стон. Замер на миг и снова толкнулся. Резко, глубоко, не жалея.

В глазах темные круги, кровь шумела в висках оглушительным эхом. В голове не осталось ничего, кроме желания получить разрядку. Я жестко вколачиваться в ее тело, терзая податливый рот грубыми поцелуями, сминая бедра пальцами, оставляя синяки.

На секунду остановившись, стащил с нее трикотажную блузку, небрежно отшвырнув в сторону. Потянул кверху чашечки бюстгальтера, освобождая грудь. Большую, с темными крупными сосками, превращающимися от моих прикосновений в твердые вишенки. Сжал пальцами, чуть потянул.

Рыжова, выгибаясь, запрокинула голову назад и громко застонала.

— Егор! — нетерпеливо повела бедрами, насаживаясь еще глубже. — Не останавливайся.

Я стащил ее со стола, поставил раком и, давя на поясницу, заставил лечь животом на стол. Она уперлась, что-то забубнила, но звонкий шлепок по заднице мигом оборвал все протесты. На белой коже наливался отпечаток моей ладони.

Снова резко вошел.

— Да-а-а… — из ее груди вырвался очередной хриплый стон.

Намотав длинные темные волосы на кулак, вбивался в ее тело, распластав на столе, не давая сдвинуться ни на миллиметр. А прямо под окном в беседке веселились гости, их голоса и смех доносились сквозь приоткрытое окно.

— Тише ты! — цыкнул на нее, когда начала уж слишком интенсивно охать и вздыхать, — еще не хватало, чтоб услышали!

Алена, зажала себе рот ладонью и сдавленно мычала, отзываясь на каждое мое движение. Я трахал ее быстро и недолго, совершенно не думая о том, нравится ей или нет. Но отзывчивая зараза успела кончить в последний момент, когда на меня уже накатывали горячие волны.

Секунда, три, пять. Долгожданная разрядка. Все.

Я остановился, опираясь руками на стол. Прикрыл глаза, пытаясь отдышаться. Алена так и лежала, отклячив аппетитную задницу, и мелко подрагивала. Ее внутренние мышцы продолжали судорожно меня сжимать.

Я еще раз окинул взглядом распростертое подо мной тело — узкую спину, юбку, скомканную на талии, круглую задницу, и отстранился, не испытывая ни единой эмоции.