Чем дольше я смотрела на рисунок, тем сильнее ощущала тревогу. Огненный источник во мне отозвался болью. Я не успела осознать причину беспокойства, потому что меня толкнули в спину:

— Хватит глазеть! Тебя ждут, а у нас тоже кое-что припасено для смертника.

К моим сопровождающим вернулись нахальство и бесцеремонность. Они захохотали.

«Тиан… Неужели это всё?!»

Я постаралась отрешиться от неприятных звуков. Утренняя прохлада освежила меня. Раньше я не замечала, насколько густой и затхлый воздух в Каменном Клыке и дышала жадно и глубоко, наблюдала за воронами, кружившими над старым замком. Я повсюду видела знаки смерти для Себастиана Эйр-Лласара.

Экипаж был готов к отъезду. Скучающий и сонный кучер, заметив нас, нехотя потянулся и взялся за хлыст. Никто не помог мне подняться в экипаж. И к лучшему! Каждое прикосновение чужих рук я воспринимала с острой неприязнью, будто на мне не было одежды или даже кожи. Напряжённая, с болью в мышцах я откинулась на жёсткую спинку сидения. Дерево жалобно заскрипело в ответ. Кларисса не заботилась об удобстве челяди и выбрала для дела старую сломанную развалюху.

Мы медленно выехали за ворота. Экипаж подпрыгивал, проседал и качался на ухабах. В один момент он накренился и больше не двинулся с места. Двое стражников и кучер суетливо завозились возле колеса, а я, нуждаясь в воздухе, распахнула дверцу. Один из воинов зыркнул в мою сторону, но промолчал.

— Я не убегу, — заверила я его. — Мне некуда бежать.

Он уже не слушал, переругивался с кучером. Я оглядывала поля и деревеньку вдали. Можно было попробовать выскочить из экипажа, пока охрана отвлеклась на поломку, добежать до крестьянских домов. А что дальше? Никто не пойдёт против герцогини. Даже моя семья…

Я вздрогнула, услышав резкий звук трубы со стороны крепости, невольно повернула голову в сторону Каменного Клыка. Замок был хорошо виден в удивительно прозрачном утреннем свете.

Стражники и кучер подняли головы от работы.

— Казнили убийцу, — брякнул тот, что постарше и заорал на второго. — Как ты колесо держишь?! Тля безрукая! Развалится же всё!

Задохнувшись, я захлопнула дверцу и забилась в угол. Меня то трясло от озноба, то охватывала невыносимым жаром, по щекам потекли слёзы.

Тиана больше нет…

Смерть мага, которого я не успела узнать, доломала что-то внутри меня.

— И я буду помнить тебя… — шептала я в ответ на слова, сказанные Себастианом так давно.

Между нами пролегла пропасть.

Выплакавшись, я обрела зыбкое успокоение и закрыла глаза. Память не отпускала, подбрасывая самые болезненные воспоминания, вынося на поверхность то, что лучше было забыть…

Это было последнее счастливое лето. Зной быстро разморил нас, заставив спрятаться в беседке. Я нежилась в глубоком плетёном кресле, а Джудас разливал освежающий сок. Бокалы запотевали, покрываясь тонкой ледяной дымкой. Улыбаясь, я подносила к губам текучую прохладу, украдкой любовалась Джу, который строил из себя очень взрослого и строгого мужчину, и наслаждалась минутой покоя.

Шумные, вечно спорящие друг с другом братья не показывались в саду целый час. Наверное, мама запретила им играть рядом со мной и Джудасом. А то эта несносная двойня так и норовила подсмотреть, как сын соседей пытается меня поцеловать или обнять. Мальчишки с улюлюканьем и смехом выскакивали из-за кустов, наслаждаясь недовольством моего жениха. Я же привыкла к их выходкам и совсем не сердилась. Счастье и ощущение жизни струились в воздухе, наполняя и меня.

— Не дождусь осени. — Джу сжал мои пальцы и поцеловал самые кончики. — Наша помолвка навсегда отобьёт у Биннеров охоту свататься, а Гламси придержит язык и не посмеет с жадностью сверлить тебя взглядом.