Время у Проклятой еще было.

После того как я убил Рована, все окружающие считали своим долгом уступить мне лучшее место для ночевки и дать побольше жратвы. Даже рыцари теперь слушали, что я говорю. Водер так и вовсе, едва завидев меня, расплывался в счастливой улыбке, словно я подарил ему новенький замок с приличными охотничьими угодьями.

Меня это порядком доставало. Быть героем – хуже не придумаешь. Разумеется, я оказал миру услугу. Но вовсе не ради того, чтобы со мной все носились.

Впрочем, на высоте ребята немного поостыли и занялись более насущными делами.

Нам приходилось туго. Еда заканчивалась. От холода спасали только носители «искры». Почти неделю мы ковыляли по плато, и, по-моему, именно так должна была выглядеть Бездна.

Спустившись с высоты перевала, отряд оказался в долинах и теперь медленно продвигался между скованных прозрачным льдом озер. По словам северянина, большая часть пути осталась позади, но шагать в таком темпе до конечной точки нам было еще от трех недель до месяца.

Даже дураку становилось понятно, что добраться до северных предгорий к началу зимы мы никак не успеваем.

– Да какая нам разница?! – услышав мои размышления, заметил Шен на одном из привалов, забирая у меня из рук нож. – Вокруг и так зима. Посмотри, сколько снега.

– Просто ты никогда не был в горах, – сказал Га-нор. – Уже сейчас больше половины троп завалены. До весны пробраться по ним невозможно.

– Зимой снега навалит с вон ту ель, лопни твоя жаба, – включился в разговор Лук, без всякого аппетита грызя холодную, сильно пережаренную полоску мяса. – Если не больше. И лавиной накрыть может. Как ты в ней будешь барахтаться? Нет, зима здесь – это зло. Особенно когда жилье в Бездна знает скольких лигах отсюда.

– До жилья не так далеко, как ты думаешь. – Га-нор, щурясь, посмотрел на вершины. – На Горячей полосе есть несколько хуторов. Но они западнее нашего пути.

– Значит, вновь не видать мне шафа? – опечалился стражник.

– Вряд ли он у них есть. Люди здесь живут дикие. Промышляют охотой и враждуют с чусами. Горцы иногда заходят в эти ущелья.

– Мы не будем сворачивать, – сказал милорд Рандо. – Лишний крюк в пять лиг для нас невозможен. Об остановке в местных поселениях станем думать, если не сможем идти дальше и придется возвращаться.

Неприятность случилась, когда мы миновали последнее из озер, самое маленькое, по форме похожее на баранью голову, и двинулись вдоль скал, обходя стороной неопрятную заснеженную рощу.

Над моей головой сухо треснуло, брызнули мелкие камешки, раздался предупреждающий окрик, и через уну огромная ледяная глыба прилетела откуда-то сверху, рухнув на ехавшего впереди Тиома. Потом посыпался снег, на несколько ун скрывший все от глаз, но и так было понятно, что от болтуна и его лошади осталось лишь мокрое место.

А затем я увидел лежащую на земле Тиф. Вокруг ее головы расплывалось красное пятно. Шен с Роной уже были рядом с Проклятой и склонились над неподвижным телом. Жрец стоял за ними, тихо шепча молитву и явно собираясь отпустить Дочери Ночи грехи, чтобы отправить ее торной дорожкой в Счастливы сады, даже не предполагая, насколько она там никому не нужна.

Га-нор крикнул, что возможен еще обвал, и Рандо немедленно приказал всему отряду быстро ехать вперед. До открытой местности, подальше от скал.

К моему удивлению, голова Убийцы Сориты не превратилась в лепешку. Шен с окровавленными руками мельком взглянул на меня и буркнул:

– Капюшон, шапка и повязка смягчили удар.

– Толку-то? Не жилец, – с сожалением сказал Лук. – Башку ему все равно пробило. Вон как льет. Не остановишь теперь, лопни твоя жаба.