Леди резко замолчала. Бравада не закончилась, зато Искра поняла несостоятельность своих аргументов.

Занервничала, однако быстро придумала новый довод:

– Кстати, пока твоя мама против, мы не можем. Родителей надо уважать!

И вот странность – кажется, его отшивают, просят пойти вон как какого-то дворового мальчишку, а он не расстроен и вообще сияет.

– Прекрати, – Фиар опустился в соседнее кресло.

Он посмотрел пристально и без злобы. И попросил:

– Лучше расскажи о себе.

– Я уже рассказывала, – Искра резко отрастила колючки. – Ледяная Ворожея, знаешь ли, задала много вопросов о моей жизни.

Тринадцатый не ответил. Продолжил смотреть, давая Искре возможность передумать.

Скажет или не скажет? Захочет увидеть в нём мужчину, достойного её открытости, или нет?

10. Глава 9

Искра

Фиар выглядел сейчас таким нормальным, таким неожиданно приятным, что я расслабилась. Потянулась к нему и уже открыла рот, чтобы поведать о своей жизни, но тут в голове щёлкнуло – подожди, Искра, не спеши.

Подозрительность расправила крылья и недобро сощурилась. Под её напором вспомнилось вдруг, что я вообще-то в другом мире, и что меня наглым образом похитили. Забрали против воли, а потом заявили, что я не очень-то нужна.

А теперь? Что этот крылатый мужчина делает? Разжёг камин, подпоил леди вином и неожиданно перестал заламывать в надменном жесте бровь?

Разве так бывает? И почему всё происходящее вызывает этакое ощущение ну очень профессионального пикапа?

Одно из двух: или я чего-то не понимаю в фениксах, или кое-кто совсем берега попутал. Решил прикинуться хорошим, чтобы… я не замёрзла в такую холодную ночь?

Кстати, за окном стремительно темнело, а атмосфера в комнате становилась всё романтичнее. И пусть я ещё не научилась ориентироваться в архитектурных решениях этого мира, в их сложной планировке жилых помещений, но возникла одна не очень радужная мысль…

В итоге вместо слов о своём прошлом, о семье и учёбе в универе, я спросила:

– Фиар, а можно уточнить? Мы сейчас где находимся?

– В гостиной моих личных покоев, – ответил Снежный помедлив.

Я привстала и принялась оглядываться.

– А вон та дверь ведёт в твою личную очень роскошную спальню? – я ткнула пальцем, указывая направление.

Он опять-таки сказал не сразу:

– Да.

Бинго. Что и следовало доказать.

Я упала обратно, широко улыбнулась, и… нет, льдистый мой. Не дождёшься!

Пикапер недобитый быстро всё сопоставил и заявил:

– Искра, это не то, о чём ты подумала.

– Оу, а ты ещё и мысли читать умеешь? – фыркнула я.

Феникс стиснул зубы и даже бровь заломить в свойственной себе ироничной манере попытался, но едва заметный румянец на скулах выдал его с головой! И это оказалось мило. Не так мило, конечно, как у того же Вьюго или любого другого снежного малыша... И всё же глядя на разоблачённого и краснеющего принца приходилось сдерживаться, чтобы не расхохотаться, как совсем недавно в зимнем саду.

Не знаю, что такого разглядел вдруг во мне Фиар, но взгляд его из смущённого стал хищным и таким жадным, что в следующую секунду краснеть пришлось уже мне.

А как и все рыжие я краснею густо и обильно, заливаясь свекольным румянцем по уши. Марфушенька-душенька в самом ярком и запоминающимся своём образе нервно курит в сторонке.

И чем сильнее пылали мои щёки, тем более жадно смотрел Тринадцатый принц. Ноздри его хищно раздувались, глаза под сдвинутыми к переносице бровями сощурились. В их синей глубине вспыхнули ледяные звёзды, и вокруг них понеслись в дикой, неистовой пляске целые полчища снежинок.

– Фиар, – выдохнула я и не узнала свой голос. Таким он внезапно стал низким и слабым. – Не надо. Не смотри на меня так.