— А, вы об этом, — с некоторым облегчением вспомнил секретарь, — графиня Лита отвергла предложение опекуна о браке, покинула род и, говорят, действительно служит лекарем в трущобах!

— Информацию на графиню! — распорядился маркиз, чувствуя, что напал на след.

Досье принесли быстро. Даррэй открыл папку и невольно залюбовался портретом совсем юной светлой. Девушка, едва-едва перешагнувшая порог детской. Традиционные белые одеяния с узкой серой каймой — значит, дар лекаря проявился у нее давно. Большие голубые глаза — спокойные и ясные. Дорогая книга под рукой, фамильный медальон на шее. Не похоже, чтобы семья бедствовала…

Оторвавшись от созерцания, Глен вчитался в скупые строчки. Родилась летом, в день солнцестояния — нередкая дата для Светлых. Родители, земли, влияние. Довольно сильный род, славный именно лекарями. Когда девочке было шестнадцать, родители погибли при невыясненных обстоятельствах. Ходили слухи о серой лихорадке, о редких ядах с туманного материка, даже о нападении магически измененного зверя — ничто не подтвердилось, но и назвать обыкновенной одновременную смерть двух взрослых магов в одной постели трудно.

Девушка осталась одна и до совершеннолетия была передана под опеку родственнику — дяде со стороны матери. Этот тип, судя по краткой справке, не отличался законопослушностью и даже свой лекарский дар умел применять на очень нехорошие дела.

Состояния, полученного на пять лет в полное распоряжение, этому типу показалось мало — он пожелал титул и племянницу в придачу. Девчонка замуж почему-то не захотела и сбежала в Академию Целителей. Прекрасное учебное заведение с жестким уставом. Отказаться оплачивать обучение опекун не мог — барышня добилась помощи ректора, и тот надавил на дядюшку через законников.

Как уж она жила и училась, неизвестно. В личном деле была только копия диплома — полного отличных отметок и благодарностей. Еще были вложены кое-какие бумаги по делу зельеваров — на тихую Светлую пытались спихнуть обвинение в приготовлении запрещенных зелий на территории Академии. Из обвинения тоже “торчали уши” ее опекуна. Ведь женщина может уклониться от дачи показаний, выйдя замуж. Но с помощью ректора девица доказала, что зелья варила не она, а после виновники были найдены, и она спокойно продолжила учебу.

Однако, даже закончив обучение, графиня не получила доступа к состоянию семьи — ей не исполнилось еще двадцати пяти лет. Совершеннолетие в королевстве наступало в двадцать один, в брак можно было вступать с восемнадцати, иногда с шестнадцати, а вот получать наследство — только с двадцати пяти!

Очутившись в двадцать один год за воротами Академии, графиня Лита попыталась устроиться лекарем в столичные больницы и выяснила, что дядюшка прополоскал ее репутацию как только мог. Был вариант открыть собственную практику, но нарабатывать пациентов приходится годами, а девице негде было жить и нечего есть — Академия не выдавала студентам выходного пособия! Если она что-то и скопила за время учебы, все ушло на инструменты и зелья. К тому же дядя пару раз подсылал к эссе свах, своден, фальшивых подруг и даже каких-то головорезов — все с горячим желанием взять племянницу в жены и запереть в родовом особняке.

В общем, барышня была на грани отчаяния, и тогда ректор пристроил ее в благотворительную больницу в трущобах. Огромная практика, репутация — в таком месте благородная эсса как на ладони, да еще защита от дядюшки до двадцати пяти лет. Спасенные ею карманники и бандиты защищали свою “графинечку” ото всего на свете.