Оставляю ситуацию на откуп своим ребятам. Все же они профессионалы. И лучше я пару дней подожду проверенной информации, чем стану собирать по крупицам сплетни. Мне и без них нет покоя. В памяти еще свежи слова девчонок о том, что у Афины кто-то там есть.

А если она к нему вернулась?

Стискиваю зубы. Ничего. Как вернулась, так и уйдет. Вот только доберусь до нее, и… Сразу все хорошо будет. Так чего же меня так кошмарит? Прячу взгляд за непроницаемыми стеклами солнцезащитных очков. Время в дороге тянется пастилой. Ревность взбалтывает нутро и подкатывает тошнотой к горлу. Я, конечно, слышал стереотип о том, что мужчины наших кровей ревнивые, но себя до этих пор за таким не замечал. И вот… Сразу. Контрольным в голову. До застилающей глаза алой пелены.

Чтобы как-то с этим дерьмом справиться, нагружаю себя работой. Благо та никогда не заканчивается. А тут еще лагерь этот… Будь он неладен. И Коваленко со своей протеже. По-хорошему надо было хоть имя ее спросить, погуглить. Но в растрепанных чувствах как-то не сообразил, а теперь вроде поезд ушел.

Ночь бессонная. Тревога не отпускает. Не курил никогда, а тут прям хочется. С утра мама звонит. А я даже на разговоре с ней не могу сосредоточиться. Что-то про Лалу она рассказывает, про меню к какому-то званому ужину… Я что-то невпопад отвечаю.

– Марат, сынок, у тебя что-то случилось?

– Да нет. Просто работы много, отвлекся. Что ты там говорила?

– Я спрашивала, как лучше вас усадить.

– Кого это – нас? – туплю.

– Вас с Фаридой. Рядышком? Или…

– Или. Вдруг она ужасная зануда?

– Марат! Так нельзя говорить о невесте.

– Потенциальной невесте, давай называть вещи своими именами, м-м-м?

– Сомневаюсь, что мы найдем тебе партию лучше.

– Звучит так, будто все уже решено. – И самое паршивое, что я не в первый раз это замечаю. Если что-то сейчас способно испортить мое настроение еще сильнее, то это – разговоры о моей свадьбе.

– Нет. Не решено. Но я не понимаю, почему ты настолько негативно настроен. – Мама явно огорчена. Мне от этого становится не по себе. Расстраивать маму – последнее дело.

– Извини. Просто все происходит так быстро…

– Тебе тридцать, сынок. Неужели мы дали тебе мало времени, чтобы нагуляться?

– Не в этом дело.

– А в чем?

Медлю. Сказать, что у меня кто-то появился? Нет… Рано. У мамы наверняка возникнет миллион вопросов, а как на них ответить, если я сам ни черта не знаю?

– Это не телефонный разговор.

– Хорошо. Тогда приезжай домой, ты знаешь, как мы тебе рады.

– Если не сильно поздно освобожусь. – Вздыхаю.

– Постарайся. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.

– Поцелуй за меня Лалу.

– Обязательно.

Черте что. Как это все разгребать – не знаю. Иду в душ, чтобы взбодриться. Одеваюсь, еду в офис. Терпеть не могу опаздывать, а тут, как на грех, авария на подъезде и огромная пробка.

– Марат Маратыч, господин Коваленко в конференцзале вас уже минут пятнадцать ждет.

– Ага. Я в курсе. Один?

– Один, – кивает моя помощница. – А мы кого-то еще ждем?

– Похоже, меня… – звучит за спиной знакомый… знакомый, мать его, голос. Мерещится она мне, что ли? Оборачиваюсь и… Если это и мираж, то очень натуралистичный. Картинка такая, что бьет под дых. Красотой. Совершенством форм, безупречностью линий… Как привязанный шагаю к ней. И натыкаюсь на такую панику во взгляде, что невольно на миг замедляюсь. «Что?» – спрашиваю безмолвно. Глаза Афины в ответ кричат – «Держись от меня подальше!». Ни черта не понимаю. Откуда в них этот ужас? Шок – ладно, я и сам еще до конца не пришел в себя от такой встречи, но ужас… Чем вызван ее ужас?