– Блины! Я так хочу блины, – прошептала она с таким удовольствием, приходя в себя и отпуская меня. Вот что значит сила блинов! Но тут раздался протяжный стон, и я услышала: – Вера, я урод.

– Все мы такие, если впихнуть в себя какой-нибудь гадости. Кстати, у тебя какая?

– Нет, я с рождения урод, но надеялась… – подруга тяжело дышала, слова давались с трудом, – что буду… как мама.

– Никуличка, а ты чего наглоталась?

– Пила! Какую-то дрянь, плюс укол. И мне так плохо… – послышался стон и всхлипывание. – Все внутренности болят… И я сейчас…

– Не вздумай мне в волосы блевать! – предупредила, чтобы завтра в мужской столовой оборотней на меня не показывали пальцем. Попробуй такой запах убери.

Быстро влетела в лифт, нажимая нужную кнопку. Можно было и по лестнице, как обычно, но переживала, что Ника не выдержит.

– Ты как? – спросила, ощущая, как моя спина все сильнее сгибается под непосильной тяжестью. Такое ощущение, что динозаврика несу.

– Она сказала, что лучше умереть, чем быть оборотнем.

– Шприц ей в руки! – постаралась пошутить, тут же уточняя: – А какая ты?

– Не пойми кто… но однозначно УРОД!

– И все же… какой урод? Не дракон случайно, если судить по весу твоих костей? – уточнила, чтобы понять, о чем она говорит. Ведь не пьяная, а под препаратом.

– Не знаю, – протянула она, тут же добавляя: – Но если бы этот слюнявый, поганый кошак меня не укусил, я была бы нормальной. Он активировал эти чертовы клетки. У меня особенная кровь, потому как прабабушка была чистокровной тигрицей, бабушка – рысью.

Мы остановились на нашем этаже, а я все стояла, пытаясь переварить. Ника оборотень?! Она оборотень по женской линии? И я ведь ничего не улавливала. Абсолютно! Как впрочем и все…

Чувствуя, как она ногами бьет по бедрам с мычанием «ну», возмущенно повернула голова и рявкнула:

– Климова, я тебе не лошадь!

– Вер, мне так плохо… Давай я сама… поползу…

– А ты не гусеница! – ответила и поспешила к нашей комнате, радуясь, что дверь открыта. Усадила ее на кровать и пробубнила:

– Ты как?

Она секунду не двигалась, а потом мгновенно повалилась вниз, сгибаясь в три погибели, хватаясь за живот.

– Тяжело дышать и все болит, словно меня потрошат изнутри.

– Понятно. Подожди, – проговорила и схватила телефон, набирая Нелли. Да, поздно, но она поймет.

– Сбежала от оборотня и стоишь под моей дверью? – услышала я в ответ.

«Офигеть! Вот у нее юмор! Умеет поднять настроение!»

– Нель, Нике очень плохо.

– Что случилось? Какие симптомы?

Задумалась, вспоминая все, о чем она говорила. Получилось так:

– В общем… прабабушка у нее была чистокровной тигрицей, бабушка – рысью… мать человек. Какой-то слюнявый урод укусил и спровоцировал спящие клетки. Вроде так.

– Превращается?

«А может?!»

– Нет, но она очень бледная, не может нормально дышать. Она была у врача и та ей сыворотку вколола и про переливание говорила.

– Спроси фамилию?

– Ее?

– Врачихи!

Подошла к подруге и как можно спокойнее поинтересовалась, надеясь на ответ:

– Ник, ты как? Ника! – не помогло, поэтому дернула за плечо, переворачивая, и ахнула, когда вдруг увидела кровь на покрывале. Уложила подругу на спину и открыла рот, заглядывая, понимая, что оттуда идет.

«Твою мать!»

– Нель, у нее кровь со рта идет. Что делать?! – стараясь говорить ровно, а внутри все сжималось от страха.

– Глянь руки и тело на реакцию.

Быстро начала избавлять Климову от одежды, наблюдая красные пятна везде.

– Сыпь.

– Походу Ласкина работала. Только эта сука может так издеваться.

– Опустим мои вопросы и перейдем к важному: «Что делать?!». Она загнется сейчас!