– Карт нет, – тихо сказал Марк. – Беда. Карт нет, и…

Он уставился на приборную доску. Я проследил его взгляд.

Циферблаты, рычажки… Круглая дырка, из которой торчали два стальных штыря.

– И запала нет… – устало добавил Марк.

– Не полетим?

– До материка не долетим.

– Ну так пошли, живо!

– Подожди.

Марк выскользнул из кабины. Безнадежно глянул на другие планёры, покачал головой. Потом его взгляд вновь обрел твердость.

– Летун нужен. Ильмар, пошли.

Летун?

Это мне понравилось.

Нет, Марку веры нет, не может он планёром управлять. А вот если настоящему летуну нож к горлу приставить да потребовать крепко…

– Светает уже, – напомнил я. – В форт лезть…

– Летун далеко от машины не уйдет. Надо в тех домиках посмотреть.

Тоже мне – машина! Деревяшки да парусина. Видел я настоящие машины – насос паровой, что из шахты воду откачивает, главную машину оружейного завода, от которой сто ремней ведет, и каждый станок вертит.

Вот это – машины. Котел размером с карету. Десять кочегаров уголь таскают. Пар ревет, колеса крутятся. Шатуны бронзовые ходят, блестят смазкой.

А планёр, хоть и не суеверный я, скорее на колдовскую штуку походит…

И все же я послушно шел за Марком. Голова у него работает, и сейчас его наивная отвага – полезнее моей осторожности.

Два строения были без окон, большие, хоть планёр в них загоняй. Марк их миновал, не взглянув даже. А третье – просто домик, аккуратный, но небольшой. Может, для обслуги, может, для поста. Да разве станет высокородный летун в таком ночевать? Он лучшую комнату форта займет, коменданта из постели выгонит…

Марк потянул дверь и беспомощно посмотрел на меня. Ага, мальчик. Заперто?

Я протянул руку – он без слов дал кинжал и получил в обмен зажигалку.

– Свет, – шепнул я.

Теперь Марк светил, а я работал. Замок был простенький, халтурный. Я провернул механизм, даже не выбив ключ, вставленный изнутри. Подергал дверь – так, еще засов.

Засов не поддавался. И щели не было, чтобы клинком отодвинуть.

– Никак? – одними губами спросил Марк.

– Зачем человеку голова дана? – так же тихо спросил я.

– Чтобы рукам было меньше работы.

– А руки зачем, знаешь? Чтобы не думать там, где думать не надо…

Я отошел шагов на пять. Еще раз окинул домик взглядом.

Нет, не может тут быть крепкого засова. Никто не ожидал, что придется в домишке осаду выдерживать.

Разбежавшись, я ударил в дверь плечом. Задвижка звякнула, выдирая гвозди, дверь распахнулась. Кубарем вкатившись внутрь, я вскочил – Марк, умница, заскочил следом, подсвечивая. Нормальному человеку от жалкого язычка огня пользы никакой, а я разглядел шкафы, грубую лавку, кадку с водой, вторую дверь. Пнул ее ногой – распахнулась.

А вот в этой комнате живут. Раздался шорох, испуганный вскрик. Марк уже заглядывал следом. Я скорее почувствовал, чем увидел движение, прыгнул, навалился, нащупал горло и прижал к коже кинжал. Человек испуганно затих. Страшно оно – просыпаться с ножом у горла.

– Лампу ищи! – крикнул я. Марк заметался по комнате, зажигалка погасла. Ойкнул, налетев на что-то. – На столе ищи! – уже спокойнее добавил я. В комнате явно больше никого не было, лишние секунды роли не играли.

Наконец-то звякнуло стекло, зашипел разгорающийся фитиль. Не карбидный фонарь, керосинка…

Я посмотрел на своего пленного.

Вот незадача!

Не летун – молодая девица.

Застонав от досады, я убрал нож, сел на краю постели. Девушка сжалась у стены, натянув одеяло до подбородка. Хорошенькая. Светловолосая, волосы в косу заплетены, по модному руссийскому обычаю, мягкое голое плечо белой кожей светится.

– Не бойся, – сказал я. Посмотрел на Марка, зачарованно глядящего на девицу: – Нет фарта, мальчик. Нет.