– Я уже его часть, – как можно мягче произнёс я. – Ведь я Странник.

Искра угасла.

Владыка с трудом повернул голову, поднял взгляд к небу – словно мог проникнуть им сквозь окутавший останки Кхарра дым.

– По… мнишь, кхак… мы… спхо… рили, кхог… да бхыли… мхолоды? – вдруг слабо улыбнулся он. – А пхо… том…

– …садились на край нависающего над долиной сенотов каменного языка и молча смотрели вдаль, – продолжил я за него. – Славные были времена, да, Тин? Я побуду с тобой, пока… всё не закончится.

– Благхо… дарю, Стран… ник, – выдохнул владыка. – Дха, схлав… ные. Жхаль, что… они прохш… ли.

Я опустился на колени подле умирающего дракона, положил ладонь на слабо вздымающийся чешуйчатый бок и сидел так долго-долго, слушая, как затихает дыхание владыки владык. И чувствовал, как в груди разрастается сосущая пустота, а глаза наполняются предательской влагой.

Я и впрямь всегда считал крылатого владыку своим другом, несмотря даже на то, что в фундаментальных вопросах наши с ним мнения зачастую оказывались строго противоположны друг другу. Но он был единственным, кто понимал тяжесть бремени, лежащего на моей душе, бремени вечноживущего, ответственного за тех, кому Прародителем не была дарована ни долгая жизнь, ни великая сила. И хоть сегодня нам и пришлось сразиться насмерть, я надеялся, что и он никогда не почитал меня врагом.

Я скорее почувствовал, чем увидел тот миг, когда дракон испустил последний вздох. В замершем навечно взгляде застыла мудрость, лишённая обыкновенно идущей с ней рука об руку печали. Константин исполнил свой земной путь, и смерть его была воистину достойна владыки владык.

Ещё немного посидев над телом, чтоб отдать положенную дань памяти почившему под крылом Отца-Неба, я поднялся.

Дым понемногу рассеивался. Уже можно было разглядеть очертания руин, окруживших башенную площадь. Три уцелевших Башни гордыми, непокорными стрелами смотрели в небо, будто бросали ему вызов. Но жизни в них больше не было – магия, пропитывавшая их стены от самого низа до остроконечных крыш, иссякла. Сгорела в пламени нашей с Константином схватки.

Однако Портал под ними был целёхонек, и я невольно поразился стойкости его охранных чар. Но вот стража я поблизости не чуял – он то ли погиб, а то ли трусливо сбежал. Впрочем, сейчас мне это только на руку. Как никогда я нуждался в целебном потоке, сквозящем через Портал из-за Грани – потоке, что восстановит мои силы и залечит раны. И чтоб добраться до него, мне даже не придётся взламывать защиту. Достаточно будет просто спуститься под землю.

Теперь я не спешил. Как бы ни был быстр тот, второй дракон, что унёс девчонку, он уже не сможет опередить меня. Ведь Порталам, в сущности, всё равно, куда прокладывать тропу – в иной мир или в отдалённую часть этого. Важно лишь, чтоб на противоположном её конце тоже был Портал. Эта их способность – тайна тайн даже для стражей (исключая, разве что, Константина), но я, Странник, знаю о ней наверняка. Раз уж мне так вовремя встретился Портал – а тут, в Шагроне, найти их без помощи счастливого случая не смогу даже я, – то глупо им не воспользоваться. Я спокойно пройду от одного Портала – здешнего, – к тому, что расположен неподалёку от врат Абсолюта, в недрах Хрустальных гор. И попросту дождусь девчонку там.

Впрочем, нет, прежде мне придётся сделать ещё кое-что. А именно: обезопасить себя от драконов. Стражи хранилища, стражи не по выбору, но по долгу рождения – они попросту не смогут остаться в стороне от этого конфликта.

В Войне Душ уцелело всего пятеро крылатых владык. Но дракона, что унёс с площади девчонку, я видел впервые. Новое поколение? Вполне возможно, ведь как бы редко не рождались у владык дети, тысячелетие – срок, достаточный и для них.