Меня накрывает вихрь зеленых листьев, каждое из которых острей, чем нож. Вспарывают рукава рубахи между щитками брони, штаны, рассекают поверхность доспеха, оставляя на нем уродливые шрамы, скользят по лицу, бесследно исчезая.

Я презрительно улыбаюсь и сплевываю кровь на снег. Пусть это и далось мне нелегко, а силы в средоточии всё меньше, но твой напарник мертв и лежит под моими ногами. И это только начало.

– Щенок, – цедит зеленоволосый, а следующие слова уже выкрикивает. – У… Старший! Он владеет и Духовной Защитой.

– Ты только заметил? Даже если и впрямь человек старикашки, это уже неважно.

Что он хотел сказать? Произнести имя или ранг красноволосового? Управитель? Я ощутил, как холодок скользнул по спине. Везет хоть в том, что это не комтур. Позволил себе лишь быстрый взгляд по сторонам. Мой успех оказался не единственным. Ватажники взяли числом, и один из семерок уже спрятался за спинами собратьев по Ордену и схватился за зелье. Вот только этого мало. Старик считал так же:

– Чего замер? Мне снова самому взяться за дело, бездельник?

От Рывка зеленоволосого я ухожу обычным шагом, нанося удар навстречу. Звон стали. Мы сцепляемся в стремительной стычке, непрерывно используя Шаги. Я увожу его влево, подальше от ватажников и семьи, хотя это и дается мне с трудом: он слишком хорош с мечом, очень быстро чередует удары клинком с техниками. В меня летят призрачные Листья, за ноги цепляются полупрозрачные лианы, с цзяня срываются Лезвия. Мне приходится перехватить Пронзатель за середину древка, орудуя сразу обоими концами оружия, чтобы суметь сравняться с ним в скорости, меридианы жжёт от бесконечного использования Умножений.

Орденец умело метит в руки, между наплечниками и наручами, в бёдра ниже щитков. Амулет давно использовал все свои заряды, я уже получил несколько ран, но сумел лишь два раза дотянуться до противника сталью и ни разу не пробил его Покров. Даже Шипом и Звездным Клинком. А силы в средоточии всё меньше и меньше. Какого же оно размера у него? Не может же быть напротив меня один из моих земляков-нулевок? Почему я не узнал, как звали того управителя, что покровительствовал Тортусу и Ориколу? Дарсов бездельник, который думал только о схватках и добыче.

Мир сузился, стал крохотным, ограничился лишь всполохами стали перед глазами. У меня не нашлось даже мгновения на то, чтобы сорвать с пояса одно из зелий боевой алхимии. Любая заминка могла стать последней, тем более тогда, когда где-то рядом еще тройка орденцев. Мне оставалось лишь положиться на свою боевую медитацию. Когда раздался чей-то, полный боли крик, я даже не мог повернуть голову.

Впрочем, мне дали такую возможность. Зеленоволосый сам отскочил от меня, обычным прыжком. Шаги мы перестали использовать одновременно ещё полсотни ударов назад. Мир дрогнул и расширился, сначала на два шага до врага, а затем и дальше.

Первым делом я сорвал с пояса Кровавый Пот, а лишь потом скосил глаза в сторону и выругался:

– Дарсова сволочь!

Что с того, что ватажники сумели снова ранить орденцев, да ещё и сразу двоих? Ранить – это не убить. Да и вышло это у них только потому, что к ним присоединился Мириот, встав на острие строя. Девятка не смогла убить или хотя бы вывести из боя ни одного своего противника, а бежала под прикрытие ватажников. А ведь против тебя была лишь восьмерка с помощником! Волк, почему ты так бесполезен? Почему отступая и проходя мимо меня, не присоединился ко мне? И что с того, что мы не умеем сражаться бок о бок? Как будто это так важно при нашем уровне боевой медитации.