- Ну, чо, Шарик, с Рождеством.

Скидывая с плеча мешок, открывает, достает упаковку сосисок.

Разрывает и очищая от обертки кидает несколько собаке.

Которая заглатывает их не жуя.

- Она же голодает здесь, - сжимается мое сердце.

- Когда хозяйка дома, кормит. А сейчас она в роддоме. Очередного рожает. А дети с отцом...

Забирая мешок, идёт к дому.

Дверь не заперта. Мы заходим в обшарпанный дом. Не разуваясь сразу в комнату. В деревянном полу щели. Дома очень холодно...

- Под ноги смотри. Каблуки свои не сломай.

- Капец... - бормочу я, оглядывая масштаб трагедии.

Трое мальчишек погодок лет пяти-семи сидят одетые на диване с одним телефоном. Один, лет двух, в кроватке.

Дети, замерев, смотрят на нас.

А на втором диване напротив спит явно нетрезвый отец.

- Здорово, братва! - рявкает Светоносный.

- Чо принес?! - словно узнав по голосу подскакивает на ноги старший из пацанов. - Ништяков принес??

- Чего холодно-то у вас так?

- Дров нет. Папка с утра набухался. Не поколол, - как бывалый хмыкает старший.

"Бандит" вручает мне тяжёлый мешок.

- Там термос с чаем. Еда. Покорми их пока. Сладкое не отдавай сразу.

Сам разворачивается к спящему отцу семейства.

- Подъем, мля! - пинком в спинку дивана организует небольшое землетрясение. - Свет пришел в твою жизнь! - с иронией западного проповедника.

Испуганный пьяный мужик подлетает с дивана.

- Чо?! Кто??

- Бегом! - замахивается на него битой Свет, "который пришел в его жизнь".

И в чем есть гонит на улицу.

- Свет, ты чо... Холодно же... Околею! - бормочет алкаш.

- А детям твоим не холодно?! Пошел!

Стою в полном шоке.

- Так... Так...

Маленький начинает нетерпеливо плакать.

- Сейчас! - ныряю в пакеты.

Вся посуда у них грязная. Наливаю чай в пластиковые стаканчики. Собираю им бутерброды с сыром и колбасой, расстелив на столе газеты.

Они молча смотрят на меня с удивлением.

- Ты снегувочка? - настороженно спрашивает один мальчишка помладше.

- Я Света!

Дую на чай младшему. Отыскиваю подгузники. Переодеваю его.

Заставляю их помыть с мылом руки, поливая из большого чайника.

Рассовав им бутерброды и яблоки, выхожу на улицу.

- Ещё раз пьяным тебя застану, вырву ноги, - курит Светоносный рядом с отцом семейства. - Наплодил выводок, отвечай.

Мужик резвенько рубит дрова.

- Эм... - взмахиваю рукой. - Как Вас?..

- Свет.

Совсем кукуха у него не на месте, да? Светом себя окрестил на полном серьёзе?

- Надо опеку вызывать. Это же ужас!

- Это не ужас, - фыркает. - Опеку вызовешь, детей заберут. Думаешь им там лучше будет? В детском доме?

- Да!

- Жила там?

- Нет...

- А я жил периодически. Херово там. Дома лучше. Мамка нормальная у них. Любит их. А этот на вахту ездит. Содержит семью. Живут терпимо. Но сейчас... Эта падла организовала им трудную жизненную ситуацию, да Колян? - ядовито.

- Так я ж это... Отпуск законный!

- Руби, сказал, не отвлекайся. И мы как волонтеры немного присмотрим за ситуацией. Да, Колян? Неси дрова в дом.

Колян послушно бежит в дом с охапкой дров.

Свет обыскивает дом, конфискует припрятанную бутылку водки. Разжигает печь. Отбирает у Коляна пачку денег. Пересчитывает.

- Шестьдесят тысяч... - убирает в карман под унылым взглядом Коляна.

- Так это... - пытается возразить тот. - Мои же.

- Было ваше, стало наше.

Возмущённо ловлю взгляд этого Света.

- Короче, Колян, воду грей, посуду мой. Завтра заеду, чтобы дом блестел как у кота яйца. Или?.. - щелкает пальцами.

- Ноги... Того... - бормочет Колян.

- Ну, вот, усвоил.

Кот! Видела же кота!

Наклоняюсь, отдавая сосиску старенькому коту под стол.

Свет оставляет пакет продуктов в пустом холодильнике, детям отдает пакет с конфетами.