– Бу! – выскочил перед ним мальчишка лет десяти с непокрытой головой, скрючив пальцы, будто собирался напасть, и на Винтера зашипели все двенадцать змей сразу.

Маленькие зеленые головы раззявили пасти, демонстрируя раздвоенные языки, и вся эта красота развивалась на месте волос. Наверное, стоило испугаться. Судя по предвкушающему взгляду мальчишки, тот ждал зрелища. Но рациональная часть в бывшем Крипсе оказалась слишком сильна: если медузы-горгоны обращали в камень, то спасаться уже поздно. Впрочем, худшее, что на самом деле могли сделать змеи (именно об этом говорилось в статье об измененных, прочитанной не так давно) – цапнуть кого-то и брызнуть в кровь парализующий яд. Опять-таки, несмертельный. Ну, отнимется рука на полчаса-час, не велика беда.

Чужая шалость хоть и не испугала Винтера, но всё-таки застала врасплох, и дракон внутри посчитал, что змеи куда мельче его, и зашипел в ответ. Так что отшатнулся в испуге сам мальчишка, чуть не сбил скульптуру дородного пекаря и вцепился в нее, явно желая спрятаться от драконьего взгляда.

– Гай, я ведь предупреждала, что шуточки плохо для тебя кончатся! И вообще, что за шуточки?! А если ты обидел наших посетителей, и они не захотят со мной работать? – женщина средних лет в заляпанном глиной фартуке появилась из соседней комнаты, широко улыбаясь. Её собственные змеи свили на голове корону и спокойно дремали, не реагируя на посетителей. – Шана и… мистер Крипс, если не ошибусь? Я – Лаверн, владелица этой галереи и тетушка вот этого недоразумения.

Тетушка, наверное, на словах. Внешнего сходства с недоразумением Винтер не нашел. Мальчишка смуглый, с черными глазами, а Лаверн до изменения наверняка была ухоженной белокожей блондинкой. Даже змеи на ее голове были белыми. Впрочем, это точно не его дело.

– Винтер, – стоило отвыкать пользоваться фамилией.

Он протянул руку, но женщина в ответ показала изгвазданные ладони.

– Простите, руки не подам, вся заляпанная. – Измазанные руки не помешали ей отвесить мальчишке шлепок пониже спины. – А ты марш доделывать уроки. Гостей он моих пугать вздумал!

Змеи Гая зашипели уже на нее, но тихо, как-то неуверенно, и мальчишка под строгим взглядом тети покинул комнату. Хлопнул за собой дверью.

– Он только недавно изменился. Пока еще плохо себя контролирует, – с виноватым видом объяснила Лаверн.

– Прекрасно его понимаю, – хмыкнул в ответ Винтер.

– Ах да, вы тоже! Слышала в новостях. Дракон, так удивительно! – Она посмотрела на него другим взглядом, будто примерялась, не попросить ли позировать для ее скульптур. Затем опомнилась. – Поздравлять, так понимаю, не стоит?

Винтер качнул головой, и Лаверн вернулась к делу.

– Простите, я заработалась и забыла о времени. Шана, я ведь обещала показать вам зал? Он готов, с освещением мы закончили.

– Если честно, я боюсь, что слишком много солнца. Это может повредить картинам…

– Не переживайте, такого не случится. Идемте, я всё покажу.

Как выяснилось, стеклянная крыша закрывалась по нажатию кнопки специальными жалюзи, сквозь которые не проходил солнечный свет. А темноту разгоняли светильники вдоль стен. Мягкое, приглушенное освещение не создавало лишних бликов, но единственный холст, висящий на стене для примера, отлично просматривался с разных сторон.

– Вот здесь расположим полотна, а тут диванчики, если кто-то устанет или захочет подольше посмотреть на картину. И насчет скульптур, вы все еще хотите их арендовать?

– Да. Думаю, это придаст мистическую нотку выставке, они у вас как живые.

– Что ж, я буду только рада. Знаете, Шана, я немного вам завидую. Ваша мать – человек, но готова прийти в Изнанку, чтобы поделиться искусством. Это так… неожиданно, – она немного грустно улыбнулась, каким-то привычным жестом потянулась к голове, будто собиралась поправить волосы, но вовремя вспомнила о змеях и опомнилась. – Что ж, если мы договорились… – Лаверн снова нажала кнопку, ожидая, пока жалюзи разъедутся.