Ну да, представлении, мрачно подумал Райм, глядя на снимки несчастной Светланы Расниковой.

– Где же наш убийца нашел такие чернила?

– Скорее всего в магазинах игрушек или в магазинах театрального реквизита.

Интересно...

– Ну ладно, ты очень помог мне, Паркер.

– Как-нибудь обязательно приезжайте, – сказала Сакс. – И привозите с собой детей.

Райм недовольно скривился.

– Ты еще пригласи всех их друзей. Всю школу... – Смеясь, она сделала знак, чтобы он замолчал. – Чем больше мы узнаем, тем меньше знаем, – угрюмо подытожил Райм, когда собеседник положил трубку.

Позвонившие вскоре Беддинг и Сол доложили, что в музыкальной школе к Светлане хорошо относились и у нее не было врагов. Подработка тоже вряд ли вызвала какие-нибудь неприятности – она исполняла роль массовика-затейника на детских мероприятиях.

Пришел пакет из отдела судебно-медицинской экспертизы. В нем находился пластмассовый мешок со старыми наручниками, которыми были скованы руки жертвы. Как и велел Райм, наручники не открывали. Руки жертвы сжали, и наручники стащили, чтобы, рассверливая механизм замка, не уничтожить важные улики.

– Никогда не видел ничего подобного. – Купер поднял их. – Прямо как в кино.

Райм согласился. Наручники были очень старые, тяжелые, к тому же выкованные неаккуратно.

Вычистив и простукав все механизмы, Купер так и не обнаружил ничего существенного. Правда, то, что наручники были очень старыми, несколько обнадеживало: это ограничивало поиски источников их получения. Райм попросил Купера сфотографировать их и отпечатать снимки, чтобы показать фото продавцам.

В этот момент кто-то позвонил Селлитто. Разговор привел его в недоумение.

– Не может быть... Вы уверены?.. Ладно, ладно. Спасибо. – Отключившись, он посмотрел на Райма. – Не понимаю.

– В чем дело? – Новые загадки уже начали раздражать Райма.

– Звонил администратор музыкальной школы. У них нет никакого уборщика.

– Но ведь патрульные видели его, – заметила Сакс.

– По субботам там не убирают. Только вечером по рабочим дням. И никто из уборщиков не похож на того типа, о котором говорили патрульные.

Уборщика не было?

Селлитто пробежал глазами свои записи.

– Он находился сразу за второй дверью – прибирался, Он...

– О черт! – воскликнул Райм. – Это же был он! Уборщик ведь совсем не походил на преступника, верно? – Он взглянул на детектива.

Селлитто сверился со своей записной книжкой.

– Ему было на вид за шестьдесят, лысый, в сером комбинезоне.

– В сером комбинезоне! – снова воскликнул Райм.

– Да.

– Вот вам и шелковое волокно. Оно от костюма.

– О чем вы говорите? – поинтересовался Купер.

– Наш невидимка убил студентку. Потом, когда его потревожили полицейские, он ослепил их вспышкой, убежал в репетиционный зал, установил фитили и магнитофон, чтобы они думали, будто он остался внутри, переоделся в комбинезон уборщика и выбежал из второй двери.

– Но когда же он успел все с себя сбросить, Линк? – спросил толстый полицейский. – Как, черт возьми, он все это проделал? Он же был вне поля зрения секунд шестьдесят?

– Если у тебя есть другое объяснение, кроме вмешательства потусторонних сил, я готов его выслушать.

– Да нет же! Это совершенно невозможно.

– Невозможно... невозможно... – Райм подъехал к белой доске, на которой Том разместил фотографии следов. – А как насчет вещественных доказательств? – Он внимательно изучал следы преступника и те, которые Сакс сняла в коридоре. – Вот она, обувь! – наконец провозгласил он.

– Что, следы те же самые? – удивился детектив.

– Да. – Сакс подошла к доске. – Фирма «Экко», размер десятый.