На его месте она поступила бы точно так же.

– Я пока приготовлю одну из свободных комнат, – встала Карен. Было видно, что ей неймется чем-то заняться.

– Подожди, у меня есть еще кое-что. Мы имеем все основания полагать, что в похищении ваших детей участвовала женщина. Она создала неразбериху в точке похищения, якобы потеряв сознание. И мне кажется, что кто-то из вас ее знает.

Ким вытащила фото из кармана и подняла его вверх.

Элизабет мгновенно судорожно вздохнула и прикрыла рот рукой. Сначала на лице у нее появился шок, который потом сменился недоверием. Уставившись на фотографию, она стала качать головой.

Ким взглянула на Стивена, ожидая разъяснений. У того оказалось совершенно белое лицо.

– Здесь какая-то ошибка. Она…

– Кто это, мистер Хансон?

– Это Инга, бывшая няня нашей дочери.

Инга Бауэр чувствовала, как толпа вокруг нее становится все реже. Последние одиннадцать часов были самыми долгими в ее жизни.

Влюбленные парочки и большие компании покидали бар, довольные тем, что смогли с пользой провести последние несколько часов уик-энда перед тем, как разойтись по домам.

А вот Инга в свой возвратиться уже не могла.

До того, как ее попросили из закрывающегося торгового центра, она наблюдала за толпами людей, сгибавшимися под пакетами, полными покупок. Они смеялись, разговаривали и отхлебывали из стаканчиков кофе, которое покупали по несуразным ценам. Они ели ланч, перекусывали на ходу и тратили деньги. А потом уходили из центра.

И все это время Инга находилась среди них. Стараясь не умереть.

Она поудобнее уселась возле аппарата, торгующего фруктами. В этом баре Инга умудрилась оставаться незамеченной последние несколько часов, но понимала, что здесь становится небезопасно. В помещении осталась только парочка самых стойких посетителей, на дне кружек которых не было ничего, кроме остатков пивной пены. Бармены мыли посуду и прибирались, готовясь закрыть бар на ночь.

Но она еще не могла уйти. Ей надо было еще немного времени. Ее тело ныло от усталости, и только нервное напряжение заставляло ее держаться. Ей надо поспать. Ей надо расслабиться. Ей надо избавиться от страха. Хотя бы на какое-то время.

Инстинкт подсказывал ей, что надо оставаться в толпе. Но в воскресенье вечером найти толпу было сложно.

Они наверняка уже ищут ее. В этом она была уверена. Она не до конца выполнила план. Ей надо было оставаться в больнице до тех пор, пока Эми и Чарли не спрячут понадежнее. А потом ее тоже забрали бы.

Двое мужчин, сидевшие возле стойки, вышли из бара, и теперь Инга осталась в одиночестве. Бармен – тот, что был пониже, – многозначительно посмотрел на нее. Она все поняла.

Инга вышла из бара навстречу холодному ветру, от которого она мгновенно перестала чувствовать щеки. Мимо ее ног ветер пронес пакет, и сердце пропустило удар.

Инга направилась на многоуровневую парковку, где надеялась спрятаться от ветра и обдумать ситуацию.

Море машин на парковке освещалось несколькими желтыми фонарями, вделанными в потолок. Бродя между ними, Инга поняла, что попытаться спастись она может двумя взаимоисключающими способами. Или смешаться с толпой и вести себя как ее часть – или найти себе тихий, темный, неприметный уголок.

Инга ощутила уверенность, что где-то неподалеку должна быть норка, в которую она сможет забраться и где ее никто не увидит. Всего на несколько часов, чтобы отдохнуть и подумать.

В дальнем правом углу площадки она увидела лифт. С такого расстояния он выглядел темным и зловещим, то есть таким местом, которое одинокая женщина предпочтет обойти стороной. Инга направилась прямо к нему.