Вернется Ник домой, потный и соленый, насосавшийся пива на бейсбольном стадионе, а я устроюсь у него на коленях, расспрошу об игре, о том, хорошо ли провел время его друг Джек. И мой муж ответит: «О, ему сегодня пришлось побыть дрессированной обезьянкой – у бедной Дженнифер была „реально тяжелая неделя“, и он поехал домой».

Или его приятель, который не может выпить с друзьями, потому что нужно подъехать к бистро, где его девушка обедает со своей подружкой из другого города. Откосить невозможно, а то как же она похвастается обезьянке: «Смотри, какой вышколенный – по первому же звонку примчался».

Надевай это, не надевай то. Выполни эту работу по дому прямо сейчас, выполни эту работу по дому, едва появится свободная минутка, а значит, надо понимать, прямо сейчас. И не раздумывая, не колеблясь отказывайся от любимых привычек – только так ты можешь доказать, что я для тебя дороже всего на свете. Это женский аналог состязания «у кого струя длиннее». Расфуфыренными павами кочуем из книжных клубов на коктейль-пати, но мало на свете вещей, способных доставить женщине радости больше, чем возможность придумывать новые и новые жертвы, на которые мужчина должен идти ради нее. Напиши об этом в опроснике, и «О, это просто крутейший кайф!».

Я счастлива, что не состою в этом клубе. Я не участвую в эмоциональном принуждении, не заставляю Ника играть счастливо-пришибленную роль – кивать, как китайский болванчик, ходить день-деньской с приклеенной улыбкой, беспрекословно выносить мусор, – в общем, изображать сладенького муженька. Мужчина мечты каждой женщины созвучен образу идеальной женщины в воображении мужчины – пылкая, нежная, любит секс и крепкие напитки.

Мне нравится считать себя достаточно зрелой и опытной, чтобы понимать: Ник любит меня всегда. И не требовать постоянных подтверждений. Мне не нужно помыкать жалкой дрессированной обезьяной, чтобы поднять себя в глазах подруг. Я разрешаю ему быть самим собой, и меня это нисколько не напрягает.

И я не знаю, почему женщины считают, что это так трудно.

Когда после обеда я возвращаюсь домой на такси, рядом останавливается автомобиль, из которого выходит Ник. Он ожидает меня на тротуаре, с широченной улыбкой на лице:

– Малыш!

Я с разбега кидаюсь ему в объятия, Ник прижимается небритой щекой к моей щеке.

– И что ты делал сегодня вечером? – спрашиваю я.

– Ребята затеяли в покер играть после работы, ну, я и решил посидеть с ними. Надеюсь, ты не в претензии?

– Конечно, – киваю я. – Надеюсь, это поинтереснее, чем мой случай.

– А с кем ты встречалась?

– Да с Кэмпбелл, Инсли и их дрессированными обезьянками. Скукотища. Ты счастливо отделался. Нет, в самом деле, просто везунчик.

Ник подхватывает меня на руки – на свои сильные руки – и несет по ступенькам.

– Боже, как я тебя люблю, – шепчет он.

А потом мы занимаемся сексом, пьем крепкие напитки и сладко спим до утра, зарывшись в простыни, на нашей огромной мягкой кровати. Бедная я, бедная.

Совета Го, что касается выпивки, я не послушал. Прикончил в одиночку оставшиеся полбутылки, но все никак не мог успокоить расшалившиеся нервы. Казалось, вот-вот засну, и тут адреналин давал мне пендаля. Глаза закрывались, голова опускалась на подушку, но в следующий миг я видел свою жену: светлые волосы слиплись от крови, она плачет, слепая от боли, и ползает по полу в нашей кухне, и повторяет мое имя: «Ник, Ник, Ник!»

Я отхлебывал снова и снова из горлышка, тщетно пытаясь погрузиться в сон. Сон, он как кот: приходит тогда, когда ты перестал обращать на него внимание. Я лакал виски и повторял мысленно: «Прекрати думать. – Глоток. – Освободи разум. – Большой глоток. – Прямо сейчас, без шуток, освободи разум. – Глоток. – Завтра ты должен быть бодрячком, ты должен выспаться!» Большой глоток.