– Не знаю, что сказать, – произнес наконец он.

– Может быть, «прости»?

– Это спасет ситуацию?

– Это будет началом.

– Тогда прости меня, Тэйра. Мне искренне жаль.

Дэниел извлек из коробки длинную манильскую сигару, щелкнул зажигалкой, выпустил струю дыма. Видно было, что он сильно нервничает, его взгляд устремлялся на Тэйру и тут же уходил в сторону. В ярком свете лампы она впервые после встречи внимательно рассмотрела его лицо. Дэниел заметно постарел: появилась седина в волосах, по лбу побежали морщины. Но мужчиной он оставался красивым. Даже очень красивым.

– Когда ты перешел на сигары?

Дэниел пожал плечами.

– Несколько лет назад. Их курил Картер, вот я и подумал, что они принесут мне хоть кусочек его удачи.

– Принесли?

– В общем-то нет.

Он вновь наполнил стаканы. На улице с натужным тарахтением сквозь толпу пешеходов пробирался мотороллер.

– Как ты меня отыскала? Или ты зашла в чайный домик по чистой случайности?

– Прочла записку, которую ты оставил моему родителю.

– Ага. Ну, что там старик?

Она кратко сообщила о смерти отца.

– Святый Боже! Какая жалость! Я ничего не знал…

Дэниел поставил свой стакан на стол и развел руки, как бы приглашая Тэйру в объятия, однако она, качнув головой, сделала шаг в сторону. Его руки безвольно опустились.

– Мне искренне жаль, Тэйра. Могу я чем-то помочь?

– Обо всем уже позаботились в посольстве.

– Если тебе потребуется…

– Обо всем уже позаботились.

Дэниел кивнул. В номере повисло гнетущее молчание. «Что меня сюда привело?» – думала Тэйра, глядя на клубившийся под абажуром табачный дым.

– Чем ты занимался эти шесть лет? – Она прекрасно понимала, насколько бессмысленно прозвучал ее вопрос.

– Все тем же самым. Вел раскопки, читал лекции. Написал пару книг. – Дэниел сделал глоток виски.

– На раскопках и живешь?

Он кивнул.

– В Луксоре. Сюда приехал на две-три недели, по делам.

– Не знала, что до сих пор ты поддерживал отношения с отцом.

– Отношения? – Дэниел покачал головой. – Мы не общались с того времени, как… – Его рука потянулась к бутылке. – Не знаю даже почему, но просто захотелось его увидеть. Старая дружба и все прочее… Сомневаюсь, чтобы он мне ответил. Твой отец ненавидел меня за то, что я сделал.

– Не он один.

– Да, пожалуй.

Болтая ни о чем, обмениваясь дежурными новостями, они допили бутылку. На город уже опустились сумерки, шум за окном начал стихать: владельцы закрывали свои магазины.

– Ты даже ни разу не написал мне, – сказала Тэйра, вращая в пальцах толстого стекла стакан.

Ее мозг туманили алкоголь и усталость. Под окном ветер гнал вдоль опустевшей улицы обрывки газет.

– А ты этого хотела?

– Нет. – Тэйра резко качнула головой.

Она сидела на краешке постели. Дэниел устроился на пыльном диванчике у противоположной стены.

– Ты сломал мою жизнь.

Их взгляды встретились, и в то же мгновение Тэйра запрокинула голову, чтобы вылить из стакана в рот остатки виски.

– Но как бы то ни было, все уже в прошлом. Все кончено.

В душе Тэйра знала: это не так. Что-то должно было к ней еще прийти. Уверенность? Убежденность?

Неподалеку от отеля в тени резной арки ждал кого-то запылившийся черный «мерседес».

– И о новых находках тебе ничего не известно? – устало спросил Халифа, гася окурок в чашечке из-под кофе.

Сидевший перед ним мужчина отрицательно покачал головой.

– О захоронении? О тайнике, о чем-нибудь необычном?

– Нет.

– Брось, Омар. Если там хоть что-нибудь есть, мы обнаружим это, поверь. Лучше скажи сразу.

Мужчина пожал плечами и высморкался в полу своей куртки.

– Говорю же: я ничего не знаю. Ни-че-го. Вы зря теряете со мной время.