От последних слов Коверкова не выдержала и ударила что было сил Виктора с разворота локтем в голову. Она встала и закричала на весь кабинет:

– Извращенец! Упырь, как тебя только Земля носит?! – она взяла свою сумку и быстрыми шагами пошла в сторону двери. – Я по поручению Дмитрия Анатольевича, – Дарья остановилась при выходе и обратилась к руководителю. – В следующий раз напишу на него докладную. Я не могу больше этого терпеть.

Ничего не ответив своей сотруднице, Виталий Рогов лишь проводил ее взглядом и покачал головой. Через несколько секунд он заговорил:

– Витя, ты сегодня не пьешь – наказан. И сутки вне очереди – завтра дежуришь ты вместо Василия. Если б не твоя семья, на неделю тут посадил бы тебя. Ты переборщил. Вопросы есть?

– Нет, шеф. Все понял, – Виктор держался за ушибленную голову. Хоть удар был для его стойкости не такой сильный, но и не сказать, что слабый.

А Дарья отправилась под палящим солнцем домой переодеться, чтобы потом проследить за Евгением Филимоновым – выяснить о его вечерних делах.

Сначала Алексей Владимирович Кравц отказывался вживую общаться со следователем, но под угрозой официального вызова на допрос он предложил поговорить по видеосвязи, чтобы ни у кого даже подозрений не вызвало, что у него с Матвеевым была хоть какая коммуникация. Нехотя Дмитрий решил на это согласиться, учитывая, что Кравц был финансовым директором самого влиятельного в поселке человека. Они договорились созвониться через полчаса.

Оглядываясь по сторонам, пытаясь вычислить слежку, Дмитрий отправился в сторону отеля.

«Может, Ольга Тарасенко преувеличивает, и никакие люди главы поселка не следят за мной? А если следят, тогда что? Значит, Борису Викторовичу есть что скрывать от меня, от приезжего неподконтрольного ему сотрудника правоохранительных органов. Попросить у краевого управления подмогу для безопасности? Блин, я брежу. Найду убийцу Виктории, сделаю дело, и пусть они дальше тут творят, чего им вздумается», – под эти размышления Матвеев не увидел машину, поливающую проезжую часть, из-за чего брюки оказались забрызганы по колено. Но через пять минут он рад был обнаружить, что всюду такая чистота, и капли на штанах высохли, не оставив ни единого пятна.

Как только стеклянные двери «Лилит» раздвинулись, и следователь вошел в холл, держа путь в сторону лифта, к нему подбежала та девушка из ресторана, Ирина Белкина, и мелкими быстрыми шажками, прижимая к груди ноутбук одной рукой и держа другой бумажный стакан с кофе, она проследовала за ним.

– Дмитрий Анатольевич! – громко старалась она обратить на себя внимание.

– Я уже сказал, чтобы вы держались от меня подальше, – не останавливаясь и не смотря в ее сторону, невозмутимым тоном ответил Матвеев.

– Да позвольте мне сказать! Для вас это тоже будет важным.

– Я не общаюсь с репортерами, журналистами и прочей прессой. Ищите «желтуху» в другом месте.

– Дмитрий Анатольевич, одну минуту. Все. Больше я не прошу. И я и вопроса вам не задам. Я выскажусь, и вы сами решите тогда, хотите вы продолжать общение со мной или нет.

– Во-первых, я ненавижу обращение ко мне по отчеству, – Дмитрий нажал на кнопку вызова лифта. – Во-вторых, я априори ненавижу вас и всю вашу братию.

Дверь лифта открылась, Матвеев вошел, встав прям у прохода. Ирина собиралась тоже войти, но рука следователя преградила путь.

– Пожалуйста, – никак не унималась начинающий журналист, смотря на него умоляющими глазами. – Вы же хотите найти Викторию?

– Если бы вы хотели меня чем-то заинтересовать, то у вас было достаточно времени начать говорить по делу, а не выпрашивать разрешения, – Матвеев нажал кнопку третьего этажа.