Когда трое мужчин добрались до третьего, считая от дороги, поля, их глазам открылся весь ландшафт целиком – долина Рашмер лежала перед ними, как на карте Роджерса: плоское зеленое поле, на которое наброшен более темный шарф – Рашмер. На дальнем конце груда крыш и садов – там в деревьях пряталась Сэлкотт-Сент-Мэри. А на юге, если смотреть по реке, – несколько кустиков – Пэтт-Хатч.

– А где проходит железная дорога? – спросил Грант.

– Здесь нет железной дороги ближе чем в Уикхеме. То есть нет станций. Сама дорога проходит с другой стороны шоссе Уикхем – Кроум, совсем не по долине реки.

– А по шоссе Уикхем – Кроум ходит много автобусов?

– О да. Но не думаете же вы, что парень просто смылся, а?

– Я предусматриваю и такую возможность. В конце концов, мы ничего о нем не знаем. Могло произойти всякое, я бы так сказал.

По длинному склону Роджерс провел их вниз, к берегу реки. Там, где она поворачивала на юго-запад, над росшим у воды кустарником возвышались два дерева – большая ива и ясень. Под ясенем на земле лежали два каноэ. Трава все еще выглядела примятой.

– Вот это место, – сказал Роджерс. – Мистер Уитмор расстелил свой спальный мешок под большой ивой, а Сирл положил свой с другой стороны ясеня, там, где между корнями есть впадина, – получается как бы естественное ложе. Поэтому совершенно естественно, что мистер Уитмор не знал, что его там нет.

Грант подошел к месту, где должна была находиться постель Сирла, и посмотрел на воду.

– Какое здесь течение? Если он споткнулся об эти корни в темноте и полетел головой в реку, мог он утонуть?

– Ужасная река Рашмер, должен сказать. Сплошные ямы и водовороты. И дно, которое главный констебль называет «незапамятной грязью». Но Сирл плавать умел. По крайней мере так говорит Уолтер Уитмор.

– Он был трезв?

– Абсолютно. Как стеклышко.

– А если он, упав в воду, потерял сознание, где вы рассчитывали найти его тело?

– Между этим местом и Сэлкоттом. В зависимости от того, сколько прошло дождей. У нас последнее время их было так мало, что уровень реки страшно понизился, но в Танстолле во вторник прошел ливень, по старой доброй английской манере – с чистого неба, и Рашмер забурлила, как на мельнице.

– Понимаю. А что стало с их лагерным имуществом?

– Уолтер Уитмор отвез его в Триммингс.

– Значит, вещи Сирла все еще в Триммингсе.

– Думаю, да.

– Вероятно, мне стоит взглянуть на них сегодня вечером. Если среди них было что-нибудь для нас интересное, оно, конечно, уже пропало, но, возможно, они натолкнут на какую-нибудь мысль. А вы не знаете – с другими жителями Сэлкотта Сирл был в хороших отношениях?

– Ну, я слышал, примерно неделю назад там произошла какая-то сцена. Этот парень, танцор, плеснул в Сирла пивом.

– Почему? – спросил Грант, без труда идентифицируя «этого парня, танцора». Марта была честным летописцем истории Сэлкотта.

– Говорят, будто ему не понравилось, что Тоби Таллис уделяет много внимания Сирлу.

– А Сирл?

– Если отчеты сообщают правду, никак не реагирует, – ответил Роджерс, и улыбка на мгновение осветила его озабоченное лицо.

– Значит, усилия Таллиса напрасны?

– Похоже.

– У вас, наверное, не было времени собрать алиби.

– Не было. Мы только к вечеру обнаружили, что это может оказаться худшим, чем простое исчезновение. До этого мы просто шарили в реке и расспрашивали жителей. А когда поняли, какое заворачивается дело, решили, что нужна помощь извне, и послали за вами.

– Я рад, что вы так быстро послали. Всегда легче, если ты на месте с самого начала раскручивания ленты. Ладно, кажется, нам тут больше делать нечего. Давайте вернемся в Уикхем, и я приму дела.