– Выходит, жертвы крадников – ходящие мертвецы не потому что в них нет никакой энергии, а потому что в них осталась отрицательная энергия, которую вырабатывают худшие из человеческих качеств: озлобленность, склочность, малодушие.

– Все верно. Они ее не трогают, тем самым оставляя человека в живых, и увеличивают в себе разрыв между отрицательной и положительной энергиями, гарантируя жизненную устойчивость.

Вспомнив, как от моих рук погибали подселенцы, я спросил:

– Что будет с крадником, если тот полностью опустошит другого крадника?

– То же самое, что и с любым другим человеком, – незамедлительно ответила она. – Крадник, колдун или ведьма – это те же люди, но со способностью воровать энергию, наводить порчи, ставить печати. И если человек, наполненный отрицательной энергией, склонен к суициду и преступлениям, то все эти качества заберет ее новый владелец, а поглощенный человек отправится в лимб. Если же крадник опустошит подселенца, то подселенец погибнет в силу того, что прана жертвы наиболее уязвима, в отличии от человеческой праны. Но об этом позже. Суть одна: понимание, какую энергию нужно воровать, отличает опытного крадника от новичка вроде тебя.

Я снова развернулся к зеркалу и провел рукой по тусклым чакрам. Мне стало ясно: убив подселенцев, я забрал их отрицательную энергию, которая, смешавшись с моей отрицательной энергией и отрицательной энергией моей проекции, образовала гремучую смесь. Но сильно расстроиться этому мне не удалось из-за того, что в комнату зашла сбежавшая невеста.

– Всем привет! Подскажите, во сколько мы завтра встае… – увидев меня возле зеркала, она не произнесла первый вопрос до конца и перешла ко второму: – Мне ведь не показалось и ты действительно гладил себя по животу, глядя на свое отражение?

Я понимал, как это выглядело со стороны. И, возможно, нашел бы что ответить на ее колкий вопрос. Но обидчивость проекции в совокупностью с приобретенной отрицательной энергией сущностей, в очередной раз, взяла верх, заполонив все пространство внутри меня. Держа в уме предыдущий опыт, в котором я неудачно парировал ее выпад, мне ничего не оставалось кроме как отправиться на кровать к Юле, демонстративно игнорируя любые слова, адресованные в мой адрес. Шагая уверенной походкой к кровати, мне показалось, что я непроизвольно фыркнул. Решив, что это было бы слишком даже для столь обидчивой проекции, я не придал этому значения.

– Мальчик обиделся, – констатировала сбежавшая невеста.

– Встаем в девять утра, – произнесла Юля, – у меня завтра выходной.

– Мне к девяти в салон, – сказал, не зная точного времени, к которому я должен был там быть.

– Тогда предлагаю в семь! – произнесла сбежавшая невеста. – Во мне энергии до раннего вечера, может и того меньше.

– Так мало? – удивилась Юля. – Хотя, учитывая, что он полностью опустошил… –остановившись, она обратилась ко мне: – Крадника?

– Подселенца, – ответил, обдумывая, сколько во мне отрицательной энергии.

– А, ну меняет дело, – сказала она, покачав головой. – Тогда вопрос природы происхождения твоих реакций отпадает сам по себе. Много положительной энергии удалось получить?

– Я бы не сказал, – выдохнув, ответил ей.

– Еще бы! – бросила Юля. – Мало того, что ты опустошил подселенца без положительной энергией, или с малой ее частью, в сравнении с тем количеством отрицательной, которая в нем находилась, так ты еще и его темную прану забрал!

– Если бы он не начал истерить как школьница, я бы взяла на день и дело с концом, – вмешалась в разговор сбежавшая невеста, не совсем понимая сути озвученного. – Там хватало энергии. В общем, как есть, так есть.