— Чего?! — опешила я, совершенно не понимая о чем речь. Но из природной вредности все же произнесла:
      — С чего бы. 
      — Мне было больно, — съязвил сварг, потирая ушибленную моим локотком грудь. — И я хочу компенсации, — и сделал шаг ко мне. 
Дернулась, пытаясь отпрянуть, но, к сожалению, отступать было некуда — позади так некстати обнаружилась стена. Еще небольшой шажок и я уперлась в нее всем телом, напоминая самой себе тварюшку, загнанную в угол. А сварг сделал вид, что не замечает ни моего плачевного состояния, ни острого стекла, сжатого в моей руке для нападения. Продолжая улыбаться, он плавно подошел ко мне и, останавливаясь аккурат напротив, медленно и спокойно взял мои напряженные кисти в свои ладони.
      — Не стоит, — сказал мрачно, — это тебе не понадобится. 
Высказывание относилось к стекляшке в моей руке. Впрочем, сварг помог мне избавиться от нее. Да так быстро, что я едва успела уловить его размытое движение. 
      — Ты хотел сказать не поможет, — съязвила я, стараясь не смотреть сваргу в глаза. А зря… я допустила ошибку, пропуская один важный момент. Сварг резко прижал меня к себе, заставляя смотреть прямо на себя. Погладил по напряженной спине костяшками пальцев, вызывая бурю возмущения, и затем мягко отодвинулся, давая прийти в себя. Но…  ненадолго. Пара дыхательных движений, нервных и судорожных, и я оказалась на руках у сварга. 
      — Зачем! 
      — Не хочу, чтобы ты простудилась, — ответ был дан мгновенно. Хриплый, опасный и какой-то по-особенному голодный голос заставил замереть без движения в ожидании. Спина съежилась от страха, впрочем, голые ступни, до этого не ощущавшие холода пола, последовали ее примеру. 
      — Как вы добры, предусмотрительны и на удивление трогательны! — вырвалось у меня. Вот только язвить отчего-то пропало желание…  говорить гадости не хотелось…  Хотелось сбежать и подальше! А вот подальше не удалось — сварг нашел мне подходящее местечко на своей кровати. И устроив меня с «удобствами», пристроился по соседству, проникновенно заглядывая в глаза. И вроде бы ничего такого, ну сидит себе рядом, улыбается, молчит, смотрит… Только вот я и раньше видела этот странный блеск в глазах, издевку расцветающую на губах и тело, замерзшее без движения. Животные, разводимые в соседнем «вольере», полосатые и дикие, вели себя подобным образом перед тем, как напасть. Естественно, улыбки на их мордах не наблюдалось, но вот все остальное присутствовало в полной мере.  Сейчас я знала точно — сварг готовится к нападению. И поэтому предусмотрительно отодвинулась на самый краешек кровати. Только смущало одно но… зачем он так улыбается ласково, снисходительно, без издевки. 
      — Я могу дать тебе кровь. Сколько захочешь! — выпалила в тишину комнаты, разбавленную лишь нашими напряженными дыханиями. — Много крови, — поспешно и суетливо добавила, все еще надеясь склонить сварга к переговорам. — На черном рынке всего одна капля людской крови стоит баснословных денег. На них можно купить все! Все что пожелаешь! — закончила поспешно, сама не подозревая, что частично озвучила собственный план. После побега я намеревалась разжиться деньгами именно таким простым и незамысловатым образом. Впрочем, сварг не знает о моих планах. Подумаешь, испугалась после проваленного испытания, наговорила лишнего, просила отпустить. Мое поведение понятно и объяснимо — проваленное испытание это прямая дорога в «матки». Для живого существа, обладающего сознанием, подобная судьба плачевна.