На каждом фонарном столбе, на каждой автобусной остановке и на дверях в подъезды уже висели и будто слегка светились во мраке листки: «Внимание! Пропал подросток! Семён Шлыков. 13 лет. Был одет в белую рубашку с коротким рукавом и тёмные брюки. Местонахождение неизвестно».
На фотографиях Семён улыбался…
Отовсюду…
Будто он разбился на тысячи осколков.
Чтобы его найти и вернуть домой, нужно было собрать воедино все осколки и сложить их заново.
Второй
Проснулись ученики седьмого «Б» класса до рассвета, чтобы, как обычно, собраться и пойти в школу. Но, открыв глаза и машинально выполняя привычные действия, каждый из них понимал, что кошмар не развеется с восходом солнца. Самое страшное ждало впереди. В школе это ощущение многократно усилилось, получив новую пищу.
По просторному школьному двору, нахохленные, как воробьи, торопливо пробегали ученики.
Порывистый, раздражённый ветер нападал на тонкие деревца, которые ежегодно во время субботников сажали здесь школьники. Подъезжали и уезжали машины. Хлопали двери. Перекликались голоса.
Только большое объявление об исчезновении Семёна, висевшее на доске информации, и Бабуля, застывшая на скамейке возле входа в школу, оставались безучастны к напряжённому движению жизни.
Евгения Ивановна проработала в этой школе пятьдесят лет. Сначала учителем, потом завучем, директором. Она действительно уже давно стала бабушкой не только всем ученикам, но и учителям. Сегодня она пришла в школу как обычно – ровно за полчаса до начала учебного дня. Пришла, потому что не успела привыкнуть к мысли, что она здесь больше не нужна.
Семёна в школе не было, не появлялся он всё это время и дома. Рюкзак с его вещами оставался в кабинете директора. Нового директора – Владлена Петровича.
Не успел прозвенеть звонок на первый урок, как директор начал по одному вызывать к себе учеников седьмого класса. Владлен Петрович сидел рядом с громоздким столом – пережитком прошлого, закинув ногу на ногу и сцепив руки на колене.
Разноцветные папки и кипы нескреплённых бумаг были свалены в один огромный стог.
– Не надо отпираться! – встречал он грубым окриком каждого входившего в его дверь семиклассника. – Я работаю в вашем зверинце несколько часов, но уже прекрасно знаю то же, что и ты! Отвечай! Где Семён?! Или скажу я. Но ты очень пожалеешь, что это услышал, а не сказал сам. Поверь мне…
Владлен Петрович сидел в такой напряжённой позе, что Роме, лучшему другу пропавшего Семёна, казалось, что директор вот-вот вскочит с места и, как бульдог, вцепится ему в горло. Мёртвой хваткой.
– Я ничего не знаю! Не знаю! – не говорил, а всхлипывал Рома, упёршись взглядом в осиротевший рюкзак друга, нанизанный на высокую угловатую вешалку.
– Не надо держать меня за дурака, ладно? – раздражённо процедил Владлен Петрович. – Я могу тебе устроить такую весёлую жизнь! Впрочем, я сегодня добрый… Даю тебе время, чтобы ты смог всё хорошо вспомнить и взвесить… Завтра придёшь ко мне перед уроками и расскажешь всё, что тебе известно!
Никто не заметил, в какой момент пропал Роман Митюхин. Когда перед алгеброй, четвёртым уроком, учительница отмечала присутствующих, Рома не откликнулся. Его не оказалось в классе. Учебник, тетрадь и дневник лежали ровной стопочкой на краю парты, его рюкзак, тщательно закрытый на все молнии, висел на крючке.
– Где Рома?! – стараясь сдержать дрожь в голосе, спросила учительница.
Все молчали и лишь испуганно переглядывались. Иван безошибочно умел различать не только эмоции, но даже едва уловимые оттенки настроения – это умение он приобрёл горькой многолетней практикой. Не угадал – получил по роже, угадал – успел убежать и спрятаться. Сейчас Ваня видел, что практически никто не удивлён внезапным исчезновением Ромы. Вопрос и растерянность можно было заметить только в глазах девяти человек из всего класса. Остальные всё знали. На некоторых лицах даже проступала едва прикрытая радость.