– Может быть к чаю десерт? – заговорщически прошептал мужчина, но не отстранился от меня. 

Неловкость и стыдливость прилили краской к моим щекам и я сама, прогнувшись в спине, разорвала дистанцию между нами. Отодвинулась максимально далеко, что даже ножками стула заскрежетала по полу. 

– Знаете, пожалуй не откажусь! 

Я быстро согласилась по двум причинам. Во-первых, я не врала. От желания закончить трапезу ударной дозой углеводов, рот вновь наполнился слюной. А во-вторых, делая заказ, мы хоть ненадолго перестали бы быть вдвоём. К нам присоединилась бы официантка и разорвала повисшее в воздухе смятение. 

Высвободиться из захвата пальцев вышло на удивление легче. Меня не удерживали, но дали свободу выбора. И я от переполняющего чувства стыда, всё же спрятала свои руки под стол, расположив их на коленях. 

– Знаешь, – поправил меня. – Я не настолько стар, чтобы ко мне обращались на Вы, – сопроводил свою речь мягкой улыбкой и я в ответ вымученно ухмыльнулась, всё же немного нервно забарабанив пальцами по коленям. 

В конце концов, быть дружелюбной это меньшее вознаграждение, что я могла дать за помощь.

– А я не настолько невоспитанна, чтобы "тыкать" незнакомым мне мужчинам.

– Придётся привыкнуть, – лениво дёрнул уголком губ. – Хотя бы на некоторое время обращаться к фиктивному мужу на ты. Или хотя бы по имени. Герман, – снова напомнил своё имя, будто я неразумное дитя. 

От последнего предложения я в буквальном смысле задохнулась и перестала дышать, просто беззвучно шевелила губами, не понимая, о чём шла речь. Но только собравшись возразить, заметила незатейливый, но очень красноречивый жест. Мужчина приложил палец к своим губам, попросив меня помолчать в присутствии официантки.

– Желаете что-нибудь повторить? 

– Нам нужен самый вкусный ваш десерт.

– Могу предложить… 

– Штрудель, – перебила официантку, желая побыстрее от неё избавиться. – Я закажу Яблочный Штрудель. 

Девушка приняла заказ и сбежала так же неожиданно, как и появилась возле нас. 

– Герман, – впервые обратилась к мужчине по имени и как мне показалось, он слегка просиял, услышав его из моих уст. – Мне не нужен фальшивый муж. 

– Фиктивный. 

– Всё равно. Никакой не нужен. Ни фальшивый, ни фиктивный, ни настоящий. Я мать-одиночка и по закону они не имеют права.. 

– По какому закону? Сейчас многие живут по закону джунглей, где выживает сильнейший. Тебе нужна защита и помощь. И поверь мне, Богдана, ты удивишься, увидев, как измениться к тебе отношение, когда в графе отец не будет больше прочерка.

В его словах действительно был здравый смысл и с этим я не могла не согласиться. От такой неприкрытой заботы мне стало трудно дышать, а сердце отозвалось слишком острой болью. 

– Всё хорошо? – поинтересовался Герман, когда я чуть поморщилась и откинулась на спинку высокого стула. 

– Разумеется, – бессовестно соврала я, ощущая участившийся пульс. – С чего вдруг такой вопрос?

– Ты опять побледнела. Как ты себя чувствуешь? 

– Так, как может чувствовать себя девушка на последнем месяце беременности, которой незнакомый человек предлагает сомнительную помощь. 

– Помощь, самая что ни на есть реальная. И мне ничего не нужно взамен, Дана… Могу я называть тебя так?

Выставив локти на стол, сомкнул пальцы в замок и уложив на них щетинистый подбородок, посмотрел на меня в ожидание ответа.

– Можете, – слегка дёрнула плечами, в попытке скинуть оцепенение сковавшее всё тело под изучающим взглядом.

– Так вот милая Дана, – ласково продолжил Герман. – Сейчас ты покушаешь и я отвезу тебя домой. А завтра утром заеду и отвезу в перинатальный центр.