Чтобы хоть немного отвлечься, иду на кухню и делаю себе кофе. Напиток бодрит и придает сил для новых свершений. Пора готовить завтрак. Открываю холодильник и нахожу творог. Сырники? Почему бы и нет. Можно попробовать. Сашка любит, хоть ни за что и не признается. И сгущенка, как поощрение ему за хорошую работу и результат. Да просто хочется его немного побаловать.

Решительно достаю ингредиенты и замешиваю тесто для жарки. Напеваю какую-то незатейливую мелодию и методично поджариваю небольшие творожные кружочки до золотистой корочки. Аромат стоит сказочный. Орлов не сможет устоять. Даже не сомневаюсь в этом.

Улыбаюсь сама себе и зависаю в пространстве. Пытаюсь осознать масштаб случившегося. Сашка вчера сделал просто гигантский шаг вперед. Это прорыв во всей нашей реабилитации. Главное, не сбавлять темп.

— Поздравляю. — Холодный голос Ирины Борисовны врезается в меня.

Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Ее лицо, как и всегда, непроницаемо, невозможно понять ни одной эмоции.

— С чем? — осторожно уточняю и немного отхожу в сторону, уступаю ей место у плиты.

— Ну как же, — хмыкает она и щелкает чайник. — Такое событие. Ты молодец.

Меня буквально окатывает волной ее негатива. Ничего не понимаю.

— Почему мне кажется, что вы не рады? — хмурюсь и без страха смотрю ей в глаза.

— Вот именно. Кажется, — неопределенно пожимает плечами. — Я рада.

Вот что-то совсем незаметно. Но, с другой стороны, невозможно требовать от человека того, чего он не в силах дать в принципе. Но я все же хочу прояснить ситуацию. Хотя бы попытаться.

— Вы нужны Саше, — говорю ровно и спокойно. — Ваша поддержка и вера в него. Помогите нам.

— Вам? — Губы Ирины Борисовны кривятся в усмешке, а я готова провалиться сквозь землю. — Какая ты быстрая, — безжалостно режет она без ножа. — Он вообще-то женат, а ты, насколько я помню, сиделка.

Мордой об пол. Спасибо, что напомнила и указала мое место. А то я как-то подзабыла. Столько хочется ей сказать. Точнее, высказать все, что накипело, но зачем? Если была бы польза, а так могу усугубить наши и без того напряженные отношения. Не стоит оно того. Что меня вообще дернуло начать этот бесполезный разговор, только настроение себе испортила.

— Вы правы, — вздергиваю подбородок, не желая демонстрировать свою слабость. — Помогите своему сыну встать на ноги.

Забираю свой кофе и ухожу к себе в комнату, чтобы зализать свежие раны. В конце концов, она права и всего лишь озвучила реальное положение вещей. Не стоит забываться.

Проверяю еще раз список упражнений, которые нужно обязательно сделать, и все поглядываю на часы. Стрелка словно остановилась на одной цифре и не желает двигаться по кругу. Кошмар какой-то. Не выдерживаю напряжения и все же набираю номер Алексея. Не ответит, значит, сам перезвонит, когда сможет. А так я больше не могу, извелась уже вся. Длинные гудки действуют на нервы, но я упрямо не сбрасываю.

— Алло, — раздается в динамике сонный мужской голос, а я едва не взвизгиваю от радости.

— Разбудила? — осторожно спрашиваю, чтобы понять его настроение. Ведь может и послать.

— Нет, блин, — хмыкает Алексей. — Я сам проснулся и терпеливо ждал твоего звонка.

Шутит. Это хороший знак.

— Не злись, — примирительно прошу я.

— И в мыслях не было, — он сладко зевает. — Что случилось-то? Армагеддон?

— Случилось, Леш, — нетерпеливо выдыхаю я и пытаюсь собраться с мыслями.

— Ну говори уже, не томи.

Рассказываю вкратце все, что видела сама. Алексей внимательно слушает и не перебивает, лишь иногда задает уточняющие вопросы.