На удивление город оказался весьма приемлемым. Я-то ожидала увидеть вместо машин деревянные повозки, да разгуливающих всюду овец. Но моему временному облегчению быстро пришел конец. Как выяснилось позже, бабушка живет примерно в ста километрах от мгновенно ставшего мне ненавистным Ричмонда.

Она ждала нас на улице у центрального выхода из аэропорта. Я даже не сразу узнала её, ведь последний раз мы виделись достаточно давно. Моральных сил на радостное приветствие не осталось совсем. Я, лишь слегка кивнула, бросив сухое «привет», быстрым шагом направляясь к ожидающему такси. Мама напротив, очень эмоционально принялась рассыпаться в извинениях. Она просила прощения за спонтанный переезд, за мое поведение, за то, что не слушала родительских наставлений прежде.

К этому моменту гнев и ненависть внутри меня возросли до немыслимых пределов. Я была готова кричать, топать ногами и крушить все вокруг себя, но было совестно перед бабушкой. Что бы не происходило между мной и Сандрой, Мэри не виновата в том, что у её дочери поехала крыша, после развода. В общем, чтобы не подогревать бушующие внутри страсти, подпитываемые юношеским максимализмом, и заглушить мамино щебетание, которое заполнило собой салон автомобиля, как только она в него села, я надела наушники, установив звук в плеере на максимум.

За окном мелькали деревья. Двухполосная асфальтовая дорога петляла среди глухого леса. В голове не было никаких мыслей, я просто отрешенно смотрела в окно под мелодичные, наполненные драматизмом, распевки Джареда Лето.

Безусловно, пейзаж был прекрасен, особенно для человека прожившего всю свою жизнь в каменных джунглях. Воздух чист, никакого смога, городской пыли. Казалось, что с глаз сняли пелену и теперь, куда бы ни упал взгляд, всё выглядело чётче, сочнее. Сладковатый привкус преследовал меня с того самого момента, как я вышла из самолёта. Солнце поражало своей яркостью, как и небеса, пронзительно голубого цвета, словно кто-то там, наверху, повысил настройки контрастности. Окажись я в таком месте по иной причине, например в туристической поездке, наверняка была бы поражена и очарована. Но не сейчас, не в свете последних событий.

В итоге, спустя некоторое время, сосны, ели, лиственные деревья, слились для меня в единый поток зелени, напрочь потеряв свою привлекательность. Хотелось бы верить, что однажды давящее чувство под рёбрами пройдёт, что я смогу вдохнуть полной грудью вкусный воздух, позволить себе насладиться красотами местной природы, перестану чувствовать боль от каждого удара сердца. Тогда, должно быть, мне удастся взглянуть на случившееся беспристрастно и простить своих родных за их эгоизм.

Деревья, наконец, начали редеть, уступая место выбеленным, до боли в глазах, малоэтажным зданиям. В каждом таком «игрушечном» домике на первом этаже размещались небольшие адвокатские агентства (словно в этом городе вообще что-то могло произойти), булочные, магазинчики одежды и сувенирные лавки. При входе в абсолютно любое заведение, на ветру развевался национальный флаг, а на дверях болталась табличка с приветственной надписью: «Добро пожаловать». Банально и провинциально, но я и не ожидала ничего другого, так что лишь иронично усмехнулась, в очередной раз себе посочувствовав. Немногочисленные, словно прогуливающиеся люди, шли по узким тротуарам, то и дело здороваясь. Создавалось впечатление некой общины, как будто это и не город вовсе, а к примеру студенческий кампус, где каждый знает друг дуга, наверняка тихо ненавидит, но улыбается дабы заслужить уважение и признание. Какая мерзость…