— Отведи гостью в нашу баньку, — велела с твёрдостью хозяйка.

Девица, послушно склонив голову, приблизилась в Зариславе и оказалась на полголовы ниже. Глаза Малютки были золотистыми, как мёд, и волосы — светлыми, как ярая пшеница, заплетенными в тугую косу, которая доходила до пояса. Льняное платье делало её фигурку тонкой, на шее рябинового цвета бусы, наверняка подаренные отцом или братом. Как бы то ни было, а девица была из вольных людей.

— Ступай, Малюта проводит тебя. И поспеши, чтобы успеть к трапезе, — с этими словами она отпустила Зариславу.

Малюта повела травницу по тёмным переходам в полном молчании. Вскоре они оказались на небольших задворках, где и топилась баня. И когда девица последовала за травницей в предбанник, Зарислава остановила её.

— Не нужно со мной.

Дважды повторять не пришлось, Малюта хоть и была удивлена, отступила.

— А как же веничком, да водицей облить, в печь дров кинуть? — спросила она напоследок тонким голосом.

— Справлюсь, — сказала Зарислава.

Взявшись за ручку двери, потянула на себя.

— Я буду тут, рядом. Коли что, зови, — услышала она уже с улицы.

Оставшись одна, Зарислава утомлённо стянула с плеча суму, кинула на лавку, вошла в натопленную до невыносимой духоты баню. Просторная, с полатями по верху, лавками. Каменная печь палила жаром, и пахло еловыми шишками с примесью мокрого прогоркшего аромата берёзовых веников, разложенных на дальней лавке под волоковым окошком. Оно было приоткрыто, давая тусклый мутный свет сквозь пар.

Расплетя косу и стянув многослойную одежду, Зарислава налила из кадки горячей воды. Зачерпнув немного, полила на плечо. Тёплые струйки хлынули по спине и животу, обогрели, смывая всю усталость. Мысли ушли не сразу, но время будто остановилось, окуная травницу в пар и безмолвие. Теперь, с наступлением холодов, жизнь замедлит свой ход. Глядя в кадку на поблёскивающую серебром воду, Зарислава осознала, что на новом месте освоиться будет непросто. Но больше всего её волновал Марибор, ведь ему тоже будет нелегко. Он ждёт ответа, ему нужна хозяйка, которая будет поддерживать его. А она не как Радмила, которая может взять всё в свои руки, справиться с любой преградой. Если бы не она, так бы и разрушился Волдар, но теперь она стала княгиней. А какая из Зариславы хозяйка? Выйдет ли что-то путное?

Травница устало выдохнула. Время покажет. Однако всё вело к тому, чтобы взять ответственность на себя за свои поступки. Ведь не совсем искренна с Марибором, всё юлит и убегает от ответа, и от этого делается противно от самой себя. С каких пор она стала такой? Или всегда была, и только теперь всё дурное показывается наружу? Нужно пойти в храм да преподнести дары Богам, чтобы уберегли и защитили. А ещё узнать, что делать с даром. Последнее Зариславу приводило в растерянность. Ни защита Богов, ни собственные убеждения не внушали успокоения, а только страх, неведение и растерянность — это угнетало.

В густом паре она пыталась узнать родной дом, представить себя в избе у Ветрии. Так она успокаивалась, но, подумав о волхве, о том, чему та учила её, как наставляла быть честной, открытой для себя, ощутила, как сердце сжалось в тоске. И чем глубже Зарислава возвращалась мыслями к ней, тем горше становилось. Нехорошо она поступила с матушкой — ушла и пропала. Обязательно нужно её навестить.

За этими раздумьями травница вымылась, напарившись и надышавшись до темноты в глазах. Расчесав ещё мокрые, чистые волосы, что буквально скрипели от гребня, Зарислава, забрав пыльную одежду, вышла в предбанник. Выудила из мешка свежее платье, облачилась.