И уж, конечно, детям строго-настрого запрещалось уходить далеко за пределы деревни.

Хотя Шону всегда это казалось глупостью. Ведь самые страшные звери, которых можно было встретить в их лесу, олени. А эти пятнистые ребята такие пугливые, что обычно увидеть получалось лишь их короткий хвост и светлый зад.

Но жители Каерхина боялись не зверья, а чего-то другого. Древнего, непонятного, жуткого… О чём обычно говорили только шёпотом.

И перед чем маленький рыжий мальчишка никогда страха не испытывал. Ему в лесу было так же уютно, как в их маленьком доме на берегу, или как в море с отцом. Тот иногда смеялся, что его сын ещё в детстве где-то потерял свой страх, обронил вместе с любимой погремушкой, и с тех пор вовсе не знает, что это такое. Отец Шону ничего не запрещал, и тот носился всюду, где хотел, как вольная птица.

В тот день он шёл знакомой тропкой, направляясь к древним развалинам, самому любимому своему месту. В деревне полушёпотом рассказывали жуткие легенды о том, что в давние времена в их краях был эльфийский город, а там, на лесной поляне, стоял храм сидов, где они поклонялись своей богине – Пресветлой Дану.

Люди выдворили Дивный Народ прочь с этих земель, загнали их в Холмы, а на месте их нечестивого капища воздвигли храм истинной веры – католической. Но злые фейри отомстили смертным и разрушили храм, погребли всех, кто пришёл на службу, под обломками каменного свода.

Возможно, дело было вовсе не в проказливых и злопамятных ши, а в обычном землетрясении, но люди предпочитали верить в страшные сказки. И маленький Шон тоже верил тому, что слышал. Ведь правду не знал никто – руины появились несколько столетий назад.

Про землетрясения Шон узнал совсем недавно – о них рассказал мистер Фицпатрик. Старик вообще любил рассказать что-нибудь интересно, попутно обучая Шона грамоте. А уж Фланаган слушал и впитывал всё, что слышал.

Вот теперь Рыжий и задумался о настоящих причинах разрушения старого храма. А заодно вспомнил вдруг некоторые удивительные вещи из своего детства и подивился, как он мог забыть такое.

То, что произошло с отцом Шеймусом, всколыхнуло эти воспоминания и будто пробудило ото сна. Смерть священника можно было объяснит лишь происками нечистой силы. И Шон невольно стал перебирать свои воспоминания, как перебирала Шанна подаренные им ракушки, и вдруг понял, что ему уже доводилось встречаться с теми, о ком в деревне говорят только шёпотом.

***

Отчётливо вспомнился тот летний день. И неожиданная встреча. Он вышел к древним руинам и удивлённо остановился. На одном из камней сидела… она.

Девчонка. Пожалуй, чуть старше самого Шона. Подставив лицо солнечным лучам, прикрыв глаза, не пряча под юбку голые коленки и босые ступни. Ветерок колыхал лёгкое зелёное платье. Золотистые длинные волосы небрежной, чуть спутанной копной стекали по спине и поросшему мхом камню.

– Здравствуй! – окликнул её Рыжий. – Ты откуда здесь?

Он точно никогда не видел эту девчонку в деревне. Значит, она пришла из другого поселения. Но где же тогда её родня? Неужели ей тоже позволили бродить по лесу одной?

Девчонка вздрогнула и посмотрела на него в упор, потом огляделась, словно кого-то искала, снова посмотрела на него и неожиданно улыбнулась.

– Здравствуй! – она рассматривала его с таким любопытством, что Шон смутился, потом махнула рукой неопределённо. – Оттуда…

– Разве там кто-то живёт? – удивился Рыжий.

– Я… – улыбнулась девочка.

– Почему же я тебя тут прежде не видел? – Шон забрался на большой обломок каменной колонны рядом с незнакомкой.